Недавно Банк России представил для общественных консультаций доклад «Токенизация активов реального мира: экономическая природа и опыт регулирования». Своими комментариями по поводу ключевых моментов этого документа в рубрике «Законодательство» делится ее ведущая Алия Юсупова, советник председателя правления АО «Ингосстрах Банк», руководитель Комитета по правовым вопросам Ассоциации «Финансовые инновации».
По ряду вопросов этот доклад регулятора, несомненно, заслуживает специального обсуждения. В документе ЦБ не только определяет активы реального мира, но и приводит их различные классификации. При этом он использует разнообразный инструментарий, в том числе сравнительный анализ. Банк России указывает на риски и преимущества, присущие таким активам, а также останавливается на вопросах о перспективах их правового регулирования.
В докладе токенизированные активы реального мира (RWA) определяются как цифровые активы, которые имеют непосредственную привязку к конкретному материальному объекту и удостоверяют различные права на него. Такие материальные объекты в терминах ст. 128 ГК РФ возможно соотнести с вещами.
Заметим, что в законодательстве РФ «цифровые активы» прямо не отмечены. Зато есть цифровые права. В соответствии со ст. 141.1 Гражданского кодекса цифровыми правами признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам.
Напомним, что сейчас в законе как цифровые права рассматриваются только цифровые финансовые активы, утилитарные цифровые права и так называемые гибридные цифровые права, включающие одновременно цифровые финансовые активы и иные цифровые права.
Примечательно, что регулятор признает невозможность во всех случаях однозначно классифицировать токены различного вида в соответствии с классическими правовыми категориями.
При этом значительная часть доклада посвящена вопросам самой токенизации. Согласно приведенному глоссарию под токенизацией понимается не только технология, но и процесс оцифровки и перевода прав на актив в машиночитаемый формат (токен), позволяющий хранить информацию о таких правах и сделках с ними в информационной системе (блокчейне).
В докладе обращают на себя внимание и следующие тезисы.
«Потенциально токенизация позволяет вывести на широкий рынок практически любые продукты, а также настроить их для различных групп инвесторов».
И еще: «Понятия «токен» и «токенизация» и в мире, и в России являются скорее техническими терминами, нежели правовыми определениями. На практике токен удостоверяет уже привычные виды прав, но в альтернативной, цифровой форме».
В дополнение, «токенизация потенциально позволяет вывести в цифровую среду практически любой продукт».
Похоже, что и цифровые финансовые активы, и цифровые права в целом также являются продуктом такой токенизации.
Вытекает ли отсюда, что условие об ограниченном законом круге цифровых прав в скором времени утратит силу?
Или возможно считать, что с появлением на рынке RWA в ГК помимо цифровых прав появится и новая группа гражданско-правовых объектов – токенов? Напомним, токен определен как «цифровой код, который выпускается и обращается в информационной системе (блокчейне) в соответствии с правилами (алгоритмами) платформы».
Действительно, все цифровые права урегулированы законом, и круг их невелик, кроме того, очевидно, что токены различного вида не всегда возможно классифицировать в соответствии с уже существующими правовыми конструкциями.
Или же в правовом поле будет закреплена сама токенизация как способ преобразования объектов гражданского права в цифровой код для удобства совершения операций в особой среде, например блокчейне?
Здесь говорим преимущественно о так называемых цифровых образах активов, которые, скорее всего, не станут отдельными гражданско-правовыми объектами.
Судя по всему, вопрос о том, является ли токен самостоятельной правовой сущностью или альтернативной цифровой формой актива, по прочтении доклада неожиданно оказывается открытым.
Ведь токен в нем рассматривается «в виде цифрового контейнера», что «потенциально позволяет токенизировать любой актив». И далее указано, что «перевод активов в цифровую форму (оцифровка) не меняет» их «правового статуса».
Скорее всего, здесь потребуется дополнительный комментарий.
