20 июля 2016, 11:15
Количество просмотров 465

В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена?

     Для криптовалюты в России достаточно законодательно закрепить требование обязательной идентификации    <p> Что делать с растущей...
В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена?

Для криптовалюты в России достаточно законодательно закрепить требование обязательной идентификации

Что делать с растущей инвестиционной привлекательностью? О чем говорят тендеры? «Азиатская» экспансия – чего ждать?

Сегодня мы предлагаем вниманию наших читателей достаточно «дискуссионный» взгляд на ситуацию, которая складывается в таком стратегически важном и вместе с тем весьма деликатном (по причинам, к которым мы вернемся чуть позже) направлении, как импортозамещение. Очевидно, что эта тема тесно связана с таким не менее критичным показателем, как инвестиционная привлекательность российской экономики. Естественно, мы могли бы не погружаться в эти неоднозначные вопросы столь глубоко, ограничившись сухой констатацией общих фактов. Однако ключевой принцип нашего издания: при любой возможности известного анекдотического выбора между «ехать» или «шашечки» мы всегда выбираем именно «ехать»…

Итак, несмотря на то, что нефтяной баррель недавно все-таки дотянулся до отметки в 50 долларов, во многих российских банках, включая структуры первой величины, по-прежнему ожидают «сезонного» продолжения повышения курса доллара и евро: плавного – уже летом и скачкообразного – осенью.

Очевидно, что если эти ожидания сбудутся, выделенные на развитие ИТ бюджеты в рублях позволят банкам закупить меньше оборудования и софтверных решений, чем это было запланировано, со всеми вытекающими последствиями для бизнеса и уровня обслуживания населения. Такой «курсовой секвестр» негативно влияет на судьбу практически всех планируемых проектов, а уже стартовавшие так и вовсе превращает в серьезную головную боль, поскольку их остановка зачастую бывает сложна и затратна, а то и просто невозможна по соображениям бизнеса.

Оборудование: выжидание и импортозамена
Казалось бы, в такой ситуации в самый раз вспомнить об импортозамещении, которое в том или ином виде обсуждается уже более полутора лет. Однако, судя по отзывам внешних экспертов «ПЛАС», не понаслышке знакомых с реальной ситуацией в банках, за редким исключением все импортозамещение в части оборудования свелось здесь к закупкам зарубежной продукции российской «отверточной» сборки. В лучшем случае такое оборудование ввозилось на территорию России крупными агрегатными блоками, которые впоследствии были собраны на мощностях того или иного местного предприятия, однако нередко полностью готовые к эксплуатации импортные устройства в РФ просто оснащались шильдиками, указывающими на их якобы российское происхождение. Иными словами, если не считать всего нескольких международных вендоров, создавших здесь реальные локальные производства полного цикла, речь идет об откровенной профанации идеи импортозамещения как таковой.

На этом фоне даже некоторые «госбанки», традиционно лояльные к любым государственным рекомендациям, по информации из неофициальных источников, принимают на своих внутренних советах решения отказываться от закупок отечественного оборудования как минимум до тех пор, пока регулятор не введет соответствующих жестких требований, накладывающих прямой запрет на приобретение импортной продукции. Такая выжидательная позиция далеко не случайна и обусловлена прежде всего тем, что пока российские производители не успели предложить ничего конкурентоспособного в целом ряде важнейших сегментов банковских аппаратных решений. У сложившейся ситуации есть как свои очевидные минусы в виде продолжающейся зависимости банковского сектора от импорта и отсутствия возможности для создания огромного количества рабочих мест, так и плюсы – качество банковского обслуживания, несмотря на сложную экономическую ситуацию, остается на прежнем, достаточно высоком уровне.


Кризис послужил катализатором появления значительного количества отечественного ПО для банковской и платежной сферы


В то же время во многих крупных банковских тендерах уже начинают появляться требования обязательной локальной сборки поставляемой продукции, и со временем эта тенденция будет только набирать обороты. Это дает основания прогнозировать, что по аналогии с некоторыми банкоматными и POS-терминальными вендорами курс на создание полноценных локальных производств в России возьмет большинство международных поставщиков аппаратных решений для банковского сектора и платежной индустрии, включая производителей серверного оборудования. Можно предполагать, что поначалу степень локализации будет невысокой, однако со временем, по мнению экспертов, может дойти до 50% и даже выше.

Но почему крупные банки больше склонны доверять сегодня вендорам, обладающим в России локальным производством? Во-первых, здесь проявляется простой прагматизм: западная компания, инвестировавшая огромные средства в создание на нашем рынке локального производства, не уйдет с него в один день на фоне того или иного «черного лебедя» в виде ужесточения антироссийских санкций и т. д. Во-вторых, компания, быстрее других инвестировавшая в локальную сборку своей продукции в непростое для рынка время, имеет все шансы закрепиться на нем гораздо быстрее и прочнее своих конкурентов, что по возвращении благоприятной конъюнктуры может обеспечить ей решающие конкурентные преимущества.

В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена? - рис.1
В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена? - рис.2
В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена? - рис.3
При том, что ОЭЗ имели строгую экспортную направленность, наш внутренний рынок продолжал зачастую заполняться импортным товаром

ПО: кризис как катализатор российских разработок Что же касается импортозамещения в сегменте софтверных решений для банковского сектора, то здесь ситуация диаметрально противоположна нарисованной нами картине в сфере аппаратного оборудования. Тому есть целый ряд объективных причин, главная из которых – традиционно высокая конкурентоспособность и серьезный интеллектуальный и технический потенциал, которым располагают сегодня российские разработчики софта. Как результат – появление на рынке широкого спектра фронти бэк-офисных решений (если говорить о процессинговых продуктах, то с ними в плане импортозамещения все было неплохо и до кризиса, в том числе – и в направлении аутсорсинга), АБС, прикладного терминального ПО, банковских приложений и иных программных решений российской разработки, ничем не уступающих своим западным аналогам, а по ряду параметров, в том числе по уровню локализации и кастомизации, даже выигрывающих у них. Таким образом, по мнению экспертов, это направление в плане импортозамещения можно считать хотя бы частично прикрытым – в настоящее время несколько российских структур даже пишут собственные операционные среды, призванные при необходимости заменить ОС Microsoft. Насколько они справятся с этой задачей – покажет время, однако сложная экономическая и геополитическая ситуация действительно послужила катализатором появления значительного количества отечественных программных разработок для банковской и платежной сферы. Часть из них к настоящему времени запущена в эксплуатацию, часть – находится на стадии кастомизации, а часть – только пишется «с нуля», однако по прошествии года-двух это будет полностью готовые и, надеемся, конкурентоспособные системы.

Что будем делать с инвестиционной привлекательностью?
Еще один относительно позитивный момент: на фоне резкого удешевления рабочей силы в РФ, где средний заработок в долларовом эквиваленте уже давно стал ниже, чем в известном своей привлекательностью в этом отношении Китае, сегодня многие западные компании начинают рассматривать Россию как плацдарм для размещения своих производств, продукция которых будет ориентирована не только на местный, он и на глобальный рынок. Соответствующие цифры не так давно обнародовал главный аналитик Сбербанка Михаил Матовников на выездном заседании комитета по взаимодействию с миноритарными акционерами в Санкт-Петербурге, сообщив, что средняя зарплата в России, по его данным, упала до 433 долларов в месяц, что ниже, чем в Сербии, Румынии, Китае и Польше. В качестве примера иностранных компаний, открывших свои производства в России, в результате чего они смогли начать экспорт продукции за границу либо нарастить его, он привел кировский завод Candy, который начал поставки в Европу, Австралию и Японию, и петербургский автозавод Hyundai, который начал выпуск автомобилей для Египта.

Показателен с этой точки зрения пример единственного на сегодняшний день российского производителя POS-терминального оборудования – когда ему предложили перенести часть производства в Китай по примеру западных коллег, при расчете экономической эффективности проекта выяснилось, что себестоимость устройств, выпущенных в РФ, ниже, чем в случае, если их станут собирать в КНР.

В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена? - рис.4

Все это позволяет вновь начать рассматривать Россию как весьма инвестиционно привлекательный рынок, даже несмотря на гигантские объемы недополученных отечественной экономикой в результате кризиса инвестиций.

Вполне возможно, что эта тенденция – одна из причин грядущего приезда главы Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера на Петербургский экономический форум 2016, уже успевшего, как известно, получить официальное осуждение рядом европейских и американских политиков и властных структур. Обращает на себя внимание в этом плане и свежее заявление президента Австрии Хайнца Фишера о необходимости поиска взаимоприемлемого сценария, который привел бы к отмене большинства европейских санкций против России. Аналогичные мнения озвучиваются руководством ряда других стран ЕС, что в целом позволяет делать осторожные предположения о хотя бы относительной нормализации ситуации через год-полтора – в этом случае мы можем наблюдать так называемый отложенный эффект, когда иссякший было поток иностранных инвестиций в Россию хлынет с новой силой. Каким бы оптимистичным ни казался этот сценарий, к нему необходимо готовиться самым серьезным образом уже сегодня, формируя для этого потока правильное русло. В противном случае может оказаться, что предполагаемые инвестиции просто не во что будет вкладывать, и они уйдут в песок. Или их просто… растащат.

И этот вызов обращен в первую очередь к руководству страны. Смогут ли наши информирующие структуры донести до него всю остроту и исключительную важность нынешнего выбора, и хватит ли у правительства политической воли и ресурса использовать данный момент для серьезного рывка, как внутриэкономического, так и глобального, на уровне активности России на внешнеполитическом ландшафте, мы поймем уже в самое ближайшее время.

Почему не работают ОЭЗ?
А пока совсем недавно на днях с самой высокой трибуны было признано, что опыт с «особыми экономическими зонами» (ОЭЗ) в РФ оказался неудачным. Президент России Владимир Путин постановил ликвидировать 10 из 33 особых экономических зон, существующих в России, запретив при этом создание новых ОЭЗ – до окончания процесса их оптимизации.

Почему? Ведь на фоне снижения средней зарплаты желающих должно было оказаться более чем достаточно? Почему же на практике все выходит не так? По мнению экспертов, эксперимент терпит фиаско по целому ряду причин.

Во-первых, нет четких критериев, сколько надо инвестировать, чтобы стать резидентом ОЭЗ, включая стоимость аренды, налоги, размер первого взноса, экологический налог (а также величину, на которую он возрастет, если продукция не совсем «экологическая»), и т. д.

В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена? - рис.5

К сожалению, присутствует и «субъективной фактор»: даже если все предварительные экономические условия выполнены, окончательное решение о резидентстве или отказе в таковом принимает некий орган в Минэкономразвития.

При этом реальный инструментарий расчета предстоящих затрат и прибыли потенциальных инвесторов просто-напросто отсутствует или не предоставляется.

Важно также учесть, что основной вектор затрат ОЭЗ, по словам некоторых экспертов, был направлен не на создание в первую очередь необходимой инфраструктуры, а на создание помпезных управляющих офисов и «строительство заборов», себестоимость которых может оказаться «резиновой».

При том, что ОЭЗ имели строгую экспортную направленность, наш внутренний рынок продолжал зачастую заполняться импортным товаром.

Несмотря на то, что в России по-прежнему есть открытия и разработки, которые по-настоящему востребованы на мировом рынке, между востребованностью и экспортным потенциалом оказалась настоящая пропасть.

Можно привести примеры, когда некоторые исследования и технологии начинали развиваться у нас и затем успешно развивались и реализовывались за рубежом. И это не удивляет – при реальной ставке кредитования 20% развиваться могут только сырьевики, которые при себестоимости барреля нефти 2,7 долл. США будут чувствовать себя комфортно даже при продажной цене 25 долларов.

Казалось бы, при наличии центров роста экспортной продукции (которых, кстати, у нас не так много) их нужно поддерживать и развивать, но на деле все наоборот. Даже элементарный возврат НДС с экспортной продукции выливается в сложную процедуру. НДС платится сразу, а возвращается только после проверок налоговиков. Объем предоставляемых документов определяется килограммами, а иногда и десятками килограммов! При этом копии должны быть заверены на каждой странице. Проверка длится до года – каждый мелкий вопрос останавливает весь объем поступлений.


Проект УЭК показал: рассчитывать на конкуренцию в области ID-документов с госмонополиями не приходится


Сказывается и несбалансированная, не всегда понятная политика в области таможенных пошлин. Например, в сегменте смарт-карт, включая банковские карты, к которому мы еще вернемся, пошлина на готовые карты составляет 0%; на пластиковые заготовки – 10%, а на пластик в листах – еще больше. Изменится ли чтото здесь в обозримом будущем? Вопрос остается без ответа…

Азия наступает
А пока спустимся на землю. По крайней мере, несколькими этажами ниже, на уровень принятия решения и влияния этих решений на экономику и дальнейшее развитие страны в целом.

Ни для кого не секрет, что азиатские и, в частности, китайские производители банкоматного и POS-терминального оборудования сегодня активно выходят на российский рынок, несмотря на то, что процесс его сжатия продолжается, а маржинальность стремительно сокращается. Таким образом, в пику традиционным игрокам этого рынка, вновь пришедших поставщиков вполне устраивает нынешний уровень маржинальности на фоне низкой цены входа, сложившейся в результате кризиса. Они стремятся успеть занять здесь прочные позиции, чтобы потом, по нормализации ситуации и повышении уровня прибыли, сполна воспользоваться своей дальновидностью. Другой вопрос, который не может не волновать в этой связи – как такая экспансия скажется на качестве обслуживания, складских запасах и скорости поставок, а также, не в последнюю очередь, на реальных инвестициях в локализацию производства продуктов азиатских вендоров на российском рынке, – ответ на него может дать только практика. Так или иначе диалог российского банковского сообщества с новым кругом поставщиков уже активно ведется.

Что же касается преференций, которые могли бы за счет упомянутой инвестиционной привлекательности получить российские структуры, в том числе производители банковского оборудования, то здесь, на взгляд экспертов, все упирается в вопрос качества продукции. А если быть точными – в эффективность middle-менеджмента, который контролирует сборку «на местах», и в вопрос наличия технологических карт такого контроля. Иными словами, все зависит от умения компаний правильно выстраивать процесс производства. О том, что это вполне посильная задача, свидетельствует опыт многочисленных российских производителей банковских карт, которые за сравнительно короткие сроки смогли успешно освоить целый ряд высокотехнологичных процессов, включая имплантацию чипов и т. д., а также пройти все необходимые сертификации, получив на выходе абсолютно конкурентоспособную продукцию. Конечно же, ключевую роль здесь сыграли масштабные и, как показала практика, весьма эффективные инвестиции в системы контроля качества, маркетинг и сервисную составляющую – словом, в те направления, на которых за редким исключением по-прежнему пытается экономить, например, тот же российский автопром.

В сухом остатке. Импортозамещение или импортозамена? - рис.6
Сужающийся российский рынок пластиковых карт перестал быть интересен мировому лидеру? Или он недооценил стремительно развивающихся местных конкурентов?

Производство карт: Пиррова победа?
Показательны в этом отношении итоги недавно проведенного Сбербанком масштабного тендера на поставку пластиковых карт, победителями которого выступили три российских производителя. Долевое соотношение между ними, по разным оценкам, составило примерно 10–20%; 30–40% и 40–60%. По мнению экспертов, обращает на себя внимание полное отсутствие в списке победителей зарубежных поставщиков (однако не спешите, пожалуйста, произносить патриотические здравицы. Возможно, уже через несколько строк мы будем вынуждены вас разочаровать). Как вы помните, в свое время один из них даже принял стратегическое решение работать в России напрямую, без посредничества локального партнера, и еще в 2015 году продвигал свои продукты в рамках прямых продаж весьма успешно.

С чем связана столь резкая и масштабная перемена? Возможно, сужающийся российский рынок просто перестал быть интересен мировому лидеру? Или он просто недооценил в свое время стремительно развивающихся местных конкурентов? Вопрос пока остается открытым, но в любом случае ситуацию можно рассматривать как безусловно позитивный пример реального импортозамещения, а не манипуляций с «импортзаменой» (о выявлении которых сегодня уже заявляет даже руководство страны).


Серьезных альтернатив поставкам в адрес «госбанков» у российских производителей карт сегодня просто нет


В то же время и здесь, на взгляд некоторых экспертов, нельзя обойтись без небольшой ложки дегтя. Ссылаясь на ту экономику, с которой был выигран упомянутый тендер Сбербанка, они выносят вердикт: ближайшие полтора-два года, заявленные в условиях тендера, победившим в нем отечественным производителям придется довольствоваться минимальными (если не стремящимися к нулю) доходами. На этом фоне возникает вопрос – да, идеология импортозамещения в данном случае наглядно победила. Но не Пиррова ли это победа?

Если так, то совсем иначе трактуется и отсутствие крупнейшего мирового производителя карт среди победителей. В майском номере журнала «ПЛАС» мы уже писали о более чем «неоднозначных» итогах сервисного тендера того же Сбербанка, который впоследствии был отменен. В данном случае важно вспомнить, что в нем принимали участие и мировые вендоры, которые в ходе тендера один за другим приостанавливали свое участие, как только понимали, что условия таковы, что победа для них окажется экономически тупиковой. Не имеем ли мы в случае карточного тендера схожей картины? Ведь в отличие от западных коллег российские компании не могут быть столь привередливы в плане доходности – им в любом случае нужно задействовать имеющийся персонал и выплачивать ему зарплату, обеспечивая хоть какой-то оборот. При этом серьезных альтернатив поставкам в адрес «госбанков» у них просто нет, поэтому сегодня им приходится соглашаться практически на любой «ценник». Не слишком ли в таком случае высока цена импортозамещения? Увы, объективного ответа нет и на этот, во многом риторический, вопрос.

Так или иначе, наличие значительных производственных мощностей при ограниченном рынке сбыта становится все более негативным фактором. При этом реализовать экспортное расширение при действующих высоких кредитных ставках и отсутствии отечественных комплектующих (в первую очередь чипов) очень тяжело.

Как уже отмечалось, дает о себе знать и не всегда последовательная государственная политика. Например, несколько лет назад на высшем уровне было заявлено о развитии системы УЭК национального масштаба. Учитывая размеры нового сегмента, все участники рынка бросились инвестировать в соответствие требованиям нового проекта. А его в результате постепенно «сдули».

Проект УЭК наглядно показал, что рассчитывать на возможность реальной конкуренции «на равных» в области ID-документов в форм-факторе смарткарт с госмонополиями не приходится. При этом позиция самого государства в таких проектах, несмотря на то, что является определяющей, часто носит некий субъективный оттенок.

В данной ситуации производственные мощности в ожидании старта УЭК, естественно, заметно увеличились, а их, как известно, нужно окупать, защищая свои инвестиции!

Единственной нишей для них остается российский рынок банковских карт, куда все и поспешили устремиться.

Результат – падение цен до уровня себестоимости. Так, например, некоторые производители карт из КНР утверждают сегодня, что в России цена на банковские карты сейчас ниже, чем в Китае, при том что рынок России в 10 раз меньше!

Экспансия в торговый ритейл: все не так просто
Если перейти от карт к оборудованию, то справедливости ради стоит отметить, что в качестве альтернативных ниш многие поставщики устройств самообслуживания и POS-терминального оборудования все активнее пытаются осваивать сегмент торгового ритейла, в том числе продвигая идеологию так называемых прямых продаж, когда оборудование закупает сам ритейлер, а не обслуживающий его банк. Несмотря на то, что в сегодняшних условиях данная ниша выглядит перспективной, практика последних лет показывает, что доходность вендоров здесь в 1,5–2 раза ниже, чем в банковском секторе. Отчасти это объясняется тем, что банкам требуются, как правило, более сложные и более комплексные решения, чем ритейлерам, которые заинтересованы в максимально простых в работе и обслуживании системах. Следовательно, в сегменте ритейла вендору сложнее создавать ту самую «дополнительную ценность» своих продуктов, которая в банковском секторе обеспечивает ему ощутимую долю прибыли.

О том, какие пути повышения доходности бизнеса рассматривались на июньском ПЛАС-Форуме «Дистанционные сервисы, мобильные решения, карты и платежи 2016», читайте на страницах этого и последующих номеров «ПЛАСа»!

Не забывайте, мы всегда с вами!

Рубрика:
{}
Теги:
#

PLUSworld в соцсетях:
telegram
vk
dzen
youtube