2384
В существующем виде законопроект о криптобизнесе носит компромиссный характер
Беседа состоялась в рамках круглого стола «Регулирование криптобизнеса»
ПЛАС: В каком статусе находится сегодня законодательная инициатива о внесении изменений в Федеральный закон о ЦФА? Ранее сообщалось, что новое законодательство может быть одобрено уже в июне 2023 года, теперь же некоторые участники процесса сомневаются, что в ближайшие месяцы что-либо вообще сдвинется с мертвой точки в этом вопросе.
О. Ушаков: Речь, насколько я понимаю, идет о Законопроекте № 237585-8 «О внесении изменений в Федеральный закон „О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации“», который прежде всего направлен на легализацию майнинга. История тянется довольно долго. До сих пор продолжаются дискуссии об условиях обращения криптовалют в России. Предыдущий законопроект не в полной мере регулировал отрасль, хотя и, надо отдать ему должное, предусматривал легализацию майнинга. Между тем в предлагаемом регулировании по-прежнему не вполне ясным остается сам статус цифровых валют. В результате многие жизненно важные вопросы для этого рынка фактически переносятся еще в один законопроект, связанный с введением экспериментально-правового режима. Таким образом, решение проблемы откладывается на некое не самое ближайшее будущее.
ПЛАС: Какие же тогда существенные проблемы обнаружились при обсуждении этого законопроекта?
О. Ушаков: Ключевая проблема заключается в разных взглядах Минфина и Банка России в отношении статуса инфраструктуры и в целом возможности легального оборота цифровой валюты в РФ. ЦБ говорит о нежелательности переноса рисков криптовалютного бизнеса на банковскую инфраструктуру. Одна из компромиссных позиций заключается в том, чтобы легализовать майнинг, но пользоваться при этом зарубежной инфраструктурой. Понятно, что майнинговое и криптовалютное сообщества это не устраивает. Лично мне представляется, что все-таки нужны российские участники инфраструктуры — криптобиржа и (или) криптообменники, находящиеся под контролем ЦБ. При этом вывод денег на реальный рынок для расчетов за товары должен происходить в фиатной валюте (как вариант, можно задействовать цифровой рубль). Но эти вопросы пока не решены, я не вижу единой концепции, которая бы поддерживалась всеми игроками.
ПЛАС: Нашел ли отражение в законопроекте опыт других стран, например Беларуси? Или, наоборот, в рамках данного опыта нам имеет смысл что-то скорректировать?
О. Ушаков: Пока незаметно, что в какой-то существенной степени этот опыт учитывается в России. У нас есть законопроект, который регулирует экспериментально-правовые режимы в целях внедрения инноваций на финансовом рынке. Но когда он будет принят, не совсем ясно. Более того, сама процедура установления ЭПР является довольно сложной.
В этом контексте действительно было бы интересно посмотреть на опыт Беларуси. В данной республике установлена особая зона, под названием «Парк высоких технологий». В рамках данного правового режима уже несколько лет можно вполне успешно проводить ICO, обменивать криптовалюты и т. д. И все это — под контролем государства.
Отмечу, что недавно моим юридическим бюро было подписано партнерское соглашение с белорусской площадкой «Финстор», резидентом Парка высоких технологий. Уверен, что опыт нашего взаимодействия будет положительным. Будем помогать эмитентам привлекать финансирование, а инвесторам — вкладываться в интересные цифровые инструменты.
ПЛАС: Тема обращения криптовалют достаточно емка сама по себе, и нерешенных вопросов здесь достаточно. Многих, в частности, интересуют возможности для трансграничных переводов.
О. Ушаков: Полагаю, что для целей использования ЦФА и криптовалют в трансграничных сделках необходимо отдельное регулирование. Тем не менее в настоящее время прорабатываются возможные структуры сделок и без специальных нормативных актов. При этом риски санкции в любом случае будут присутствовать.
ПЛАС: Если, конечно, речь не идет о надзоре. Например, чтобы не выводились какие-то специфические суммы в виде криптовалют за рубеж, когда кто-то продает под видом NFT на предметы искусства ничего не стоящие фото за миллионы долларов, но на самом деле это ничего не имеет общего ни с технологиями, ни с искусством.
О. Ушаков: Разумеется! В отношении такого рода структур можно подумать, как их вывести в правовое русло и идентифицировать наличие или отсутствие рисков отмывания денег. Понятно, что со схемами «отмыва» нужно бороться. Надо оценивать, может быть, экономическую целесообразность сделок, в том числе с NFT. Но это уже отдельная тема.
ПЛАС: А как вы относитесь к идее передать надзор над майнингом новому регулятору, например ФНС?
О. Ушаков: Мне кажется, это не совсем вписывается в концепцию действующего регулирования. Все-таки эта деятельность связана с финансовым рынком, по крайней мере сейчас. И пока ЦБ действует в рамках предусмотренных полномочий, было бы не совсем логично перекладывать функции регулятора на другие органы.
ПЛАС: Как вы считаете, надо ли установить лимиты для неквалифицированных инвесторов на покупку криптовалюты? Понятно, что такая идея продиктована заботой об инвесторах, но не приведет ли это к уходу криптобизнеса в тень?
О. Ушаков: Мне кажется, что в этой идее есть разумное зерно. Для квалификации инвесторов на рынке ценных бумаг применяется тестирование — промежуточная стадия оценки понимания продукта. Здесь что-то подобное тоже могло бы использоваться на основе единых принципов, как мне представляется, принципах защиты прав инвесторов на финансовом рынке. Такие единые принципы имеет смысл сформулировать, потому что их сейчас не хватает. По ЦФА, кстати говоря, квалификация инвесторов осуществляется информационными системами. При этом в отношении порядка такой квалификации Закон о ЦФА отсылает к Закону о рынке ценных бумаг. Но цифровые права — это потенциально более сложные инструменты. Это в том числе гибридные инструменты, которые сочетают в себе разные цифровые права. В этом отношении подход Закона о рынке ценных бумаг может оказаться неприменим.
ПЛАС: Давайте вернемся к вопросу о регулировании майнинга и криптовалют. Что вы ждете от финальной версии законопроекта? Когда она может быть сформулирована?
О. Ушаков: Представители власти периодически высказывают свое мнение по этому поводу. Мне кажется, вопрос довольно сложный. Скорее всего, это случится не очень скоро.
ПЛАС: И наконец, последний вопрос: если законопроект фактически готов и будет принят в нынешних реалиях, с какими проблемами и новшествами столкнется рынок в первую очередь?
О. Ушаков: На мой взгляд, многое зависит от того, в какой форме будет принят законопроект. Поэтому могут проявиться как положительные, так и негативные последствия. Хороший закон, который отражает интересы участников рынка, может легализовать всю эту историю, и наоборот, недоработанный законопроект, который не отражает интересы участников рынка, не позволит им выйти из тени. Версия законопроекта, которая сейчас рассматривается в Госдуме, надо признать, пока недоработанная. И если принять закон в таком виде, это, скорее, будет иметь негативный для отрасли эффект. В существующем виде закон носит во многом отсылочный и компромиссный характер.
ПЛАС: Возможно, имеет смысл протестировать его сначала на базе технологических песочниц?
О. Ушаков: Скорее — в рамках экспериментально-правового режима. Хотя это тоже довольно длинная история. Как я уже упоминал, после одобрения этого законопроекта потребуется еще утвердить сам экспериментально-правовой режим, что непросто сделать. Таким образом, мы еще не скоро поймем, как в реальности будет функционировать отрасль в рамках нового законодательства.
