92
Госрегулирование безналичных платежей. Оцениваем эффективность и ищем альтернативы?
В то время когда большинство стран уже ввели подобные ограничения комиссий и не планируют их отменять, участникам российского рынка необходимо понимать, к чему может привести подобное решение. Используя набор моделей для определения равновесия и расчеты по опросным данным, это можно сделать еще до введения ограничений и понять, что будет с рынком, если изменения все же произойдут.
В свете событий, связанных с новой пандемией, регуляторы различных стран пытались разработать комплекс мер поддержки для бизнеса. В силу остановки многих секторов экономики и неожиданных масштабных трат из бюджета под особо пристальное внимание попали те меры, которые могут, с одной стороны, помочь бизнесу, а с другой — не выливаются для государства в дополнительные статьи расходов. Ограничение тарифов на рынке безналичных розничных платежей, в частности эквайринговых ставок, стало одним из первых кандидатов в плане реализации подобных мер, так как не требует от государства никаких очевидных трат. Однако даже временный эксперимент с ограничением торговой уступки в связи с пандемией был остановлен, и с 30 сентября 2020 года ограничения на эквайринговые комиссии, как ожидается, будут сняты. Итак, почему универсальное (общерыночное) регулятивное вмешательство не оправдало надежд?
Почему ограничения не удержались?
Во многом это связано со сложностью платежного рынка: двусторонняя модель предсказывает, что при изменении условий для одной стороны (например, со стороны торгово-сервисных предприятий) другая сторона должна увидеть аналогичные изменения, но в обратном направлении. Иными словами, снижение эквайринговых комиссий означало снижение доходов для эквайреров, а значит, и снижение размера выплат по межбанковской комиссии, что является прямым ударом по бюджетам для программ лояльности и других клиентских продуктов, к которым привыкли потребители. По последним данным[1], около половины (49%) россиян стараются совершать покупки только при наличии акций, бонусов и подобных стимулирующих программ, а почти половина (46%) из тех россиян, кто является участником банковских программ лояльности (около 70% населения), постараются сменить провайдера финансовых услуг, если эти программы будут отменены. Понимая масштабы потенциальных изменений, банки в своем большинстве не стали сразу «резать» свои программы лояльности. Но в случае, если бы ограничения по эквайринговым комиссиям задержались надолго, вероятно, что значительная часть из подобных программ была бы отменена, а это означает и риски для дальнейшего проникновения финансовых инноваций, и снижение платежной активности в целом[2].
Мировой опыт показывает, что регулятивное вмешательство в данной сфере не приводит к ожидаемым результатам. Уровни приема безналичных платежей в некоторых сегментах рынка действительно могут расти, но клиент начинает реже использовать безналичные платежи (а в некоторых случаях и вовсе отказывается от них), а обороты по картам снижаются, что не только бьет по системе в целом, но и снижает общие выгоды торгово-сервисных предприятий, несмотря на уменьшение издержек из-за более низких комиссий. Именно поэтому критически важно балансировать выгоды от использования безналичных розничных платежей.
Баланс выгод как ключ к моделированию эффектов изменений тарифов
Понимая важность своевременной оценки эффектов регулятивного или любого другого изменения тарифов на рынке безналичных розничных платежей, Центр исследования финансовых технологий и цифровой экономики СКОЛКОВО-РЭШ разработал механизм оценки эффективности межбанковской комиссии[3]. Наш механизм основан на простой идее: спрос на платежные услуги для населения и торгово-сервисных предприятий можно оценить на основе выгод от использования безналичных платежей. Выгоды — это все, что делает безналичные платежи более привлекательными по сравнению с альтернативами, например, расчетами наличными. К таким выгодам могут относиться более простые способы управления личными финансами, повышенная скорость обслуживания клиентов, более высокий уровень безопасности. Если говорить про выгоды с экономической точки зрения то, по факту, это является склонностью пользователя безналичных платежей к использованию этих инструментов для совершения транзакций.
Оценка выгод производилась на базе всероссийских опросов населения и торгово-сервисных предприятий. В целом для оценки склонности использовать безналичные платежи применялись два способа. Первый основан на оценке максимальных тарифов, которые пользователи (как потребитель, так и торгово-сервисное предприятие) готовы заплатить за безналичные розничные платежные услуги.
Второй способ базируется на оценке наблюдаемого поведения участников рынка. Конечно, эти оценки можно улучшить, используя больший массив данных и показатели, доступные банкам или другим провайдерам финансовых услуг, однако оба подхода дали схожие результаты, что позволило использовать эти оценки выгод для дальнейшего моделирования.
Эффективность тарифов — тема, которая активно обсуждается экспертами рынка безналичных розничных платежей как в теории, так и на практике. Мы использовали два основных определения эффективности: строгую и полустрогую. Строгая форма эффективности означает, что ни одной стороне (ни потребителям, ни торговым точкам) не должно стать хуже от изменений. Полустрогая форма подразумевает, что распределение благосостояния не так важно, как суммарная величина этого благосостояния, т. е. даже если одной стороне хуже, чем другой, общее благосостояние должно расти.
Несмотря на то что строгая форма эффективности может казаться недостижимой, на практике это возможно, если между сегментами рынка существует большой разрыв: например, потребители слабо реагируют на изменения тарифов, а торговые предприятия сильно, или наоборот. Тогда активность на одной стороне увеличивается настолько, что выигрывает и другая сторона, благодаря сетевым эффектам[4-1][4-2]. В России такого разрыва не наблюдается: тарифы и комиссии, а также программы лояльности, бонусы и прочие стимулирующие программы важны для половины потребителей на обеих сторонах рынка, и статистика это подтверждает[5-1][5-2].
Нужно ли регулировать тарифы? Вопрос, ответ на который необходим перед принятием решений
Когда все эти компоненты складываются воедино, появляется возможность построить модель равновесия для рынка безналичных розничных платежей, чтобы проанализировать, как изменения в тарифах могут повлиять на благосостояние, активность, спрос и выгоды пользователей. По данным и 2014‑го, и 2017 года получилось, что универсальные изменения тарифов, которые подразумевают введение ограничений на размер ставок эквайринговых комиссий, не приводят к увеличению благосостояния потребителей. То есть улучшения в эффективности тарифов нет ни по строгой, ни по полустрогой формам[6].
2020 год по понятным причинам сильно отличается от того, что происходило ранее, но важно понимать, на чем основаны результаты подобной эффективности статус-кво, то есть текущих тарифов. Общерыночное изменение тарифов — не лучшая стратегия до тех пор, пока выгоды в относительном балансе. «Улучшение всем» невозможно, пока спрос на обеих сторонах рынка реагирует примерно одинаково на изменения в тарифах.
Для российского рынка, где скорость внедрения инноваций, финансовая инклюзивность и глубина проникновения безналичных розничных платежей в принципе находятся на высоком уровне как для B2B–, так и для B2C-сегмента рынка, больших разрывов в подобной эластичности спроса нет. Поэтому ожидать эффективного регулятивного вмешательства с помощью общерыночных тарифных мер здесь не приходится.
Если не тарифное регулирование, то что?
Несмотря на то что регулирование тарифов — относительно популярная мера, наиболее эффективными инструментами развития безналичной экономики в последнее время являются более точечные нетарифные меры. Систематизировав мировой опыт по разработке и внедрению мер стимулирования рынка безналичных розничных платежей, мы пришли к выводу, что такие меры, как ГЧП-проекты, субсидирование отдельных сегментов рынка, фасилитация диалога в тех индустриях, где разрыв между спросом населения и торговых предприятий наибольший, а также национальные программы лояльности могут помочь достичь поставленных перед регулированием целей эффективнее и без высоких рисков[7].
Большая часть подобных мер уже внедрена в российской практике, однако в общей тенденции к разработке новых инициатив стоит уделить особое внимание именно нетарифным и точечным инструментам поддержки. Не менее интересные уроки по поддержке бизнеса можно почерпнуть и из анализа мер поддержки туристической отрасли в период пандемии[8]. Так, к примеру, довольно эффективными оказались не только меры фискальной или монетарной поддержки, когда бизнес освобождался от части платежей или получал компенсации, гранты и выплаты, но и популяризация локальных поставщиков и предприятий в условиях закрытых границ и снижения мобильности населения. Если на рынке безналичных розничных платежей напрямую это не работает так же хорошо, то повышенный спрос на товары и услуги предприятий в целом может позволить поддержать стабильность как розничной, так и других областей, задействованных в цепочке создания ценности вокруг торговли.
Не только платежи. Как уроки регулирования тарифов могут пригодиться в цифровой экономике?
Вопрос тарифов на двусторонних платформах в целом приобретает новую важность. Сейчас под пристальное внимание регуляторов в России и мире попадают тарифы магазинов приложений, но под угрозой могут оказаться и тарифы отдельных маркетплейсов и сервисов. Недавние скандалы Apple и студии Epic Games, а до этого Apple и Spotify, Netflix и других стриминговых сервисов, связанные, помимо прочего, с 30%-ной комиссией за продажи внутри приложений на iOS девайсах, — наглядный пример ситуации, когда тарифы цифровых платформ могут нуждаться в регулировании или хотя бы в прозрачных инструментах ценообразования. Подобные споры также происходят и в других индустриях, связанных с цифровыми платформами: логистические сервисы (по типу Uber) и сервисы краткосрочного бронирования.
Технологии становятся одним из ключевых социально значимых элементов общества, вовлекая все больше участников в экосистемы технологических компаний. Подобная трансформация на меньшем масштабе уже происходила с безналичными платежами, когда их использование становилось повсеместным, а платежные сервисы стали общественно важными. Это стало одной из причин пристального внимания регулятора к данной сфере. Теперь это коснулось технологических компаний и цифровых платформ.
Уроки регулирования безналичных платежей можно и нужно переносить и на другие типы платформ и двусторонних рынков. С помощью моделей, описанных выше, можно моделировать эффекты регулирования, чтобы понимать, какими могут быть последствия регулирования для конечных пользователей, и какими способами стоит (а какими — не стоит ни при каких обстоятельствах) стимулировать спрос участников подобных платформ.
