2314
Токенизированные деньги на счетах в российских банках. Иметь или не иметь?
Правовое регулирование не стоит на месте, и вслед за технологическим прогрессом словарный запас юристов пополнился понятием смарт-контракты.
После кропотливой работы заинтересованного бизнес-сообщества смарт-контракты нашли наконец свое отражение и в ГК РФ. Условиями сделки теперь может быть предусмотрено исполнение ее сторонами своих обязательств путем применения информационных технологий.
Определение смарт-контракта появилось и вне правового поля — в материалах Банка России. Его можно найти в «Концепции цифрового рубля» и в документе об основных направлениях развития финансового рынка на 2024 год и последующие годы.
По определению регулятора смарт-контракт — это сделка, исполняемая автоматически при наступлении заранее определенных сторонами условий. Он предусматривает автоматизацию исполнения сделок и платежей по ним, контроля и учета юридически значимых действий и событий.
Однако для проведения платежей смарт-контракт как программное решение требует однородного встречного предоставления, которое совместимо с его средой. Таким предоставлением может стать, к примеру, цифровой рубль. В этом качестве могут рассматриваться и так называемые токенизированные безналичные деньги на счетах в банках (ТБДБ).
В российском законодательстве уже есть похожий по названию институт — электронные денежные средства (ЭДС). Интересно, что ЭДС (в терминах Закона «О национальной платежной системе») — это, по сути, лишь предоплаченный финансовый продукт с довольно ограниченными функциональными возможностями. Он реализуется посредством переводов без открытия счета. Операции с ЭДС в большей степени относятся к операциям в интернет-среде и менее всего — к программному исполнению сделок. Поэтому ЭДС только по названию близки к технологии смарт-контрактов. На деле электронные денежные средства в качестве встречного предоставления в смарт-контрактах не работают.
Можно предположить, что с развитием смарт-контрактов и внедрением токенизированных денег доля этого платежного метода на рынке заметно снизится.
Что же представляют собой в правовом и экономическом смысле упомянутые ТБДБ?
Регулятор (доклад «Токенизированные безналичные деньги на счетах в банках», 2023 г.) склоняется к отнесению ТБДБ к привычным безналичным денежным средствам со спецификой учета и оборота, к которым применяется технология токенизации.
Напомним, что ГК относит безналичные денежные средства к имущественным правам.
Токенизация обеспечивает преобразование таких имущественных прав в машиночитаемую форму — токен, позволяющую сохранять сведения об этих правах и сделках с ними в подходящей информационной системе (блокчейне).
Применение токенизации и смарт-контрактов нацелено в первую очередь на оптимизацию процессов посредством программирования сделок и сопутствующих операций. Кроме того, эти инструменты позволят эффективно реализовать так называемую концепцию минимального доверия — из процесса исключаются посредники, а для исполнения обязательства не требуется отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон.
Примечательно, что к безналичным денежным средствам законом отнесен и цифровой рубль. Полагаем, его также возможно рассматривать как токен. Ведь в целом проектируемые для внедрения цифрового рубля решения по своей технологической природе могут соответствовать подходам к ТБДБ.
Однако оборот этого «токена» производится по установленным правилам на платформе Банка России.
Кроме того, в докладе отмечено, что токенизированные безналичные деньги в банках, как и цифровой рубль, сохранят все функции фиатных денег.
При этом очевидно, что под токенизацией понимается именно новый способ учета и оборота безналичных денег, остатки которых, полагаем, не сохраняются (не подлежат блокированию) на стандартных банковских счетах.
Таким образом, при введении ТБДБ мы получим две очень похожие сущности с некоторыми отличительными характеристиками: цифровой рубль на платформе Банка России и токенизированные безналичные деньги на счетах в банках. При этом цифровой рубль уже практически готов к внедрению и активно продвигается регулятором.
Также высказываются предположения о том, что для ТБДБ не потребуется нового правового регулирования, ведь это те же фиатные безналичные деньги.
И если идти дальше, то можно предположить, что токенизированные безналичные деньги будут также учитываться в балансе банка. Таким образом традиционные автоматизированные банковские системы (АБС), скорее всего, должны быть интегрированы с новой информационной средой и иметь настройки, способные формировать баланс с учетом остатков по новым счетам в специализированных информационных системах (блокчейн). В этой связи остается открытым вопрос о правовом регулировании данного нового способа учета и оборота безналичных денег.
Также, согласно представленным в докладе материалам, предусматривается свободный обмен ТБДБ на иные форматы безналичных денежных средств и на наличные деньги. При этом в соответствии с докладом перевод средств из токенизированного формата в традиционный формат записей по счетам может происходить без непосредственного вовлечения клиентов банков.
Однако, на наш взгляд, остается открытым и подлежащим надлежащему регулированию вопрос о способах пополнения так называемых электронных кошельков ТБДБ и гашения токенов при их обмене на безналичные денежные средства иного формата, а также на наличные деньги.
Например, возвращаясь к ЭДС, стоит отметить, что Закон «О национальной платежной системе» детально регулирует способы предоставления денежных средств для пополнения счета ЭДС, а также перевод ЭДС.
Значимые изменения были внесены в законодательство о национальной платежной системе и в связи с введением в оборот самого цифрового рубля.
На этом фоне напрашивается вывод: в связи с внедрением ТБДБ вне зависимости от неизменности перечня существующих объектов гражданских прав новое регулирование для ТБДБ все-таки потребуется.
Также неясно, нужен ли вообще такой «дублер» рынку при наличии цифрового рубля или все-таки целесообразно использовать и другой существующий сегодня подход к токенизации безналичных денег в банках.
Ведь модели токенизации могут предполагать в том числе блокировку безналичных средств на банковских счетах с одновременным выпуском соответствующих технических токенов в целях корректной работы смарт-контрактов.
В этом случае, исходя из материалов, содержащихся в вышеупомянутом докладе ЦБ, под токенизацией, вероятнее всего, подразумевается создание в современных информационных системах цифрового представления существующих имущественных прав (безналичных денежных средств нецифрового формата на банковских счетах).
В данной схеме токен не является самостоятельным объектом сделки, а лишь позволяет обеспечить работу смарт-контракта в связи с ее исполнением. Итоговые платежи производятся по соответствующим банковским счетам на основе команд смарт-контракта традиционным способом посредством перевода неоцифрованных безналичных денежных средств.
Необходимости серьезных изменений в правовом регулировании для данной конструкции действительно не усматривается. Ведь смарт-контракт в правовое поле уже введен. Встречное предоставление в нем имеется, блокировка денежных сумм на счетах в законодательстве также проработана. На верхнем уровне представляется, что тема не потребует ни новых балансовых счетов, ни новых учетных систем, ни затрат на их интеграцию с традиционными АБС. Сохраняются и стандартные принципы расчетов. Деньги на счетах в коммерческих банках находятся в безналичном виде, в невидоизмененном формате, и токенизация здесь лишь подразумевает возможность применения к исполнению сделок новых технологий.
При этом мы не получаем и нового объекта гражданско-правовых отношений, а, соответственно, и потребности в его регулировании. Действительно, зачем создавать фактический дубликат цифрового рубля и как объяснить традиционному пользователю, чем различается в значительной степени сходный инструментарий?
Однако согласно докладу ЦБ эмиссия «технических» токенов, возможно, будет приравнена регулятором к эмиссии коммерческими банками собственных платежных единиц, схожих со стейблкоинами, которые будут привязаны к фиатной валюте в качестве обеспечения, что, как известно, законодательством не приветствуется.
И здесь возникает вопрос к регулятору. Наше законодательство технологически нейтрально. Смарт-контракты уже стали неотъемлемой технологической и правовой реальностью текущего делового оборота. Так стоит ли городить огород и вводить новую платежную сущность, дублирующую де-факто цифровой рубль и все-таки, на наш взгляд, потребующую отдельного нормативного регулирования? Здесь опять же вспомним цифровой рубль и ЭДС.
Или же будет достаточно сохранить и развить уже сделанные первые шаги по обеспечению работы смарт-контрактов необходимыми техническими токенами, не признавая их условными стейблкоинами или возможным аналогом депозитных сертификатов? Конечно, при условии регламентации работы данного технического инструментария правилами соответствующей информационной системы.
При этом звучных проектируемых ТБДБ, возможно, и не случится, а доверие к расчетам с использованием смарт-контрактов на системном уровне все-таки останется «в силу фиатной природы безналичных денег в банках».
