14 августа 2016, 00:59
Количество просмотров 172

В сухом остатке. Анализируя «июльские тезисы»

МФО: что день грядущий нам готовит...  <p> Июль ознаменовался сразу несколькими значимыми событиями. Начнем с не самой, на первый...
В сухом остатке. Анализируя «июльские тезисы»

МФО: хотели как лучше? Лояльность без налога.  
Финтех – быстро запрягаем, никуда не едем. Кому неудобны наличные? 

Микрофинансовые организации: что день грядущий нам готовит…

Июль ознаменовался сразу несколькими значимыми событиями. Начнем с не самой, на первый взгляд, важной темы, касающей­ся розничного финансового ландшафта, которая, однако, в последнее время стала очень напоминать «любимую мозоль»: на нее постоянно жалуются, но так или иначе стремятся оберегать от любого дав­ления. Итак, в вопросе регулирования деятельности микрофинансовых организа­ций (МФО) президентом РФ Владимиром Путиным было поставлено еще одно жир­ное многоточие. Как известно, механизм, защищающий интересы клиентов МФО путем ограничения процентов по займам, заработал еще в конце марта 2016 года. Максимальные проценты по такого рода кредитам были ограничены четырехкрат­ным размером основного долга. 

3 июля 2016 года президент России подписал законопроект, который призван усилить этот защитный механизм с 1 янва­ря 2017 года. Согласно новому документу, проценты будут ограничены уже не че­тырехкратным, а трехкратным размером основного долга, причем в случае потери клиентом возможности обслуживания зай­ма на непогашенную сумму будет действо­вать двукратное ограничение, включая возможные пени и штрафы.

Как отмечают в Банке России, появление нормы двукратного ограничения является наиболее сильным защитным механизмом для потребителя услуги. Со своей стороны, регулятор планирует ограничить число займов и пролонгаций долга либо выдачу новых микрозаймов на одного заемщика, введя эту норму в базовые стандарты по взаимодействию МФО с клиентами и сде­лав обязательной.

Показательно, что почти одновременно В. Путин подписал федеральный закон, регулирующий деятельность коллекторов. Новые правила регламентируют деятельность по возврату просроченных долгов, а также взаимодействие кредиторов и взы­скателей долгов с гражданами. Как в свое время отмечал «ПЛАС», именно бизнес МФО тесно зависит от эффективности взаимодействия с коллекторами, поэтому прослеживается прямая связь между этими законодательными инициативами, так или иначе направленными на оздоровление отношений заемщиков и розничных кре­диторов.

Интересно, что в середине июня глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина назвала недальновидным предложение запретить деятельность МФО. По ее словам, такой шаг может привести к повышению спроса на услуги нелегальных кредиторов. 

В чем в чем, а в логике действий мега­регулятору отказать трудно. Как отмеча­ют эксперты, еще в феврале этого года в ходе встречи руководителей кредитных организаций с руководством Банка России последний в лице Эльвиры Набиуллиной четко сформулировал мысль, согласно которой его первоначальной задачей на ближайшее время является чистка банков­ского сектора. Только после этого регуля­тор будет готов «разобраться» со страхо­выми компаниями и микрофинансовыми организациями. 


Сказывается полная неза­регулированность сегмента МФО, в отличие от банков живущего по своим неписа­ным законам


В ответ представители банков подчер­кнули, что именно деятельность МФО тре­бует безотлагательного вмешательства ЦБ РФ, поскольку ситуация здесь уже по многим моментам напоминает 90­-е годы прошлого века. При этом большинство ру­ководителей банков, включая крупнейшие, признают, что своими силами сегодня не готовы обслуживать значительную груп­пу потребителей кредитными услугами из­-за существующего жесткого скоринга и тем более не могут обслуживать их так быстро, как это требуется самим потреби­телям. На этом фоне популярность МФО у определенных слоев населения обуслов­лена тем, что последние выдают кредиты очень быстро, несмотря на грабительские проценты. 

Здесь логично встает вопрос о финан­совой грамотности населения, у которой есть еще большой потенциал для роста. Но в наибольшей степени сказывается полная незарегулированность сегмента МФО, в отличие от банков живущего как бы по своим собственным неписаным законам. Более того, являясь в отличие от банков и страховщиков очень мелкими по своим масштабам структурами, МФО по определению плохо поддаются конт­ролю со стороны регулятора, как неод­нократно признавали его представители. В результате удается только фиксировать отдельные случаи обмана населения со стороны МФО: в случае же принудитель­ного закрытия такая структура быстро может перерегистрироваться и открыться под другим юрлицом. Однако на этом фоне возникает вопрос: если МФО столь не­уязвимы для регулятора и при этом столь бесконтрольны, не стоит ли уже из­-за этого запретить  такого рода деятельность до приведения данного сегмента в «под­контрольный» вид? 

А пока мы наблюдаем очередной пример реализации знаменитого афоризма Черномырдина: «хотели как лучше, а получилось как всегда». Таким образом, вместо бы­строго и доступного самым широким слоям населения кредитования на наших глазах расцвел бесконтрольный и по определению криминогенный (вспомните хотя бы недавние «коллекторские дела») сегмент. Более того, некоторые эксперты склонны считать, что в данном случае речь идет не о том, что деятельность микрофинансовых организаций «не успели» подрегулировать, а о сознательном создании специфиче­ского сектора, в реальности нацеленного на получение сверхдоходов именно за счет «ловли рыбы в мутной воде». Не случайно большинство крупных МФО так или ина­че аффилированы с банками, которые, будучи сами жестко зарегулированными, используют микрофинансовых дочек как своего рода замаскированные «денеж­ные насосы», призванные «втягивать» ту часть прибыли, которую банк не может заработать сам по юридическим соображе­ниям. Еще более смелое предположение – МФО с их высоким и преимущественно наличным оборотом выступают каналом привлечения дешевой денежной налично­сти, которую впоследствии их владельцы могут выгодно перепродавать, таким же образом, как в недалеком прошлом – сети платежных инфокиосков.

Насколько поможет изменить ситуацию в лучшую сторону подписанный В. Пути­ным законопроект, покажет только время, однако поводов для здорового скепсиса в данном вопросе хватает.

Что даст рынку отмена «налога на лояльность»?

В сухом остатке. Анализируя «июльские тезисы» - рис.1
Если учесть, что средний размер cashback составляет 1–5%, то лишь у небольшой части клиентов размер начисленных бонусов мог превысить 4 тыс. рублей – порог, начиная с которого «включалось» налогообложение

Следует отметить, что 3 июля президент России подписал еще один важный для российского рынка финансовых услуг до­кумент – Федеральный закон № 242­-ФЗ «О внесении изменений в статью 105.15 части первой и часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и призна­нии утратившими силу отдельных положе­ний законодательных актов Российской Федерации». 

Согласно закону, от НДФЛ освобожда­ются доходы от участия в программах лояльности. Выражаясь точнее, «доходы в виде перечисляемых на банковский счет налогоплательщика денежных средств и (или) полной или частичной оплаты за налогоплательщика товаров и (или) услуг российскими и иностранными организа­циями, полученные в результате участия налогоплательщика в программах с ис­пользованием банковских (платежных) и (или) дисконтных (накопительных) карт». При этом под освобождение от НДФЛ не будут попадать доходы, полученные по программам, присоединение к которым осуществляется не на условиях публичной оферты, или по программам, предусматри­вающим срок для акцепта менее 30 дней и (или) которыми предусмотрена возмож­ность досрочного отзыва оферты.

Для того чтобы лучше уяснить себе то значение, которое могут оказать на раз­витие рынка данные поправки, мы об­ратились за комментариями к внешним экспертам.

Как отметила Мария Михайлова, испол­нительный директор Ассоциации «Нацио­нальный платежный совет», «необходи­мость расширить рамки вознаграждений в программах лояльности высказывалась участниками рынка в качестве одной из важных мер стимулирования безналичного оборота и вошла в число мер приоритет­ной реализации дорожной карты «Нацио­нальная платежная инициатива». Вместе с тем принятая формулировка, а именно указание о перечислении вознаграждений на банковский счет, исключает из возмож­ности повысить эффективность программ лояльности и содействовать активизации покупательской активности населения целый пласт популярных платежных ин­струментов – предоплаченные карты. Это точно такие же банковские карты, только учет внесенных на них денежных средств ведется на счетах, которые не попадают под определение «банковских». Насколько я понимаю, со стороны профильных регу­ляторов принципиальных возражений по данному вопросу нет, поэтому мы будем активно работать над тем, чтобы устранить эту дискриминацию отдельных платежных инструментов».

«Ничего революционного на рынке не случится. Кардинального изменения ландшафта программ лояльности ждать не стоит, единственное, что, возможно, изменится, – максимальные суммы ежеме­сячных выплат клиенту в рамках программ лояльности. Эти цифры по некоторым про­граммам лояльности могут возрасти», – считает Александр Бородкин, начальник управления пластиковых карт, ВТБ24. По мнению эксперта, обращает на себя внимание следующий момент: сегодня банки стимулируют клиентов как публич­но, общими условиями по программам, так и персонально, в рамках различных активационных программ, предлагая пер­сональные условия каждому клиенту, при выполнении ими конкретных действий (рост оборота по карте, использование кредитного лимита и т. п.). Однако теку­щая формулировка подразумевает, что освобождается от НДФЛ исключительно публичная часть программы лояльности, а персональная, направленная на деталь­ную проработку отношений клиента и бан­ка и развитие персональных предложений исходя из потребностей клиента, остается за бортом принятого решения.


Ничего революционного не случится. Кардинального изменения ландшафта  программ лояльности ждать не стоит


«Для банков откроются новые возмож­ности по развитию партнерских программ. Более широкое распространение могут получить карты с программами лояльно­сти, так как в настоящее время многие клиенты выбирают карты с бонусными баллами как более выгодные, в которых отсутствуют ограничения по начисленным баллам и они не подпадали под действие налогового законодательства», – считает Елена Биндусова, директор департамента платежных систем СМП Банка. В то же время она отмечает, что существовавшие до текущего времени ограничения Нало­гового кодекса предусматривали, что с де­нежных бонусов, начисленных банком клиенту за операции по банковской карте, на сумму свыше 4000 рублей удерживал­ся налог в размере 13%. Если учесть, что средний размер cashback составляет 1–5%, то лишь у небольшой части кли­ентов размер начисленных бонусов мог превысить 4 тыс. рублей. 

С ней согласен ряд экспертов, обращаю­щих внимание на сравнительно невысокий объем средней карточной транзакции в РФ и более чем скромные размеры cashback, порой составляющие доли процента, на фоне которых сумма бонусов, превыша­ющая 4000 рублей, является достаточно редким случаем. При этом ряд крупных банков, предлагающих действительно вы­сокие проценты cashback, в большинстве случаев компенсируют эти расходы повы­шенной платой за обслуживание карты.   

Финтех в РФ: быстро запрягаем и никуда не едем

В июне 2016 года были анонсированы результаты нового исследования компа­нии EY «Индекс проникновения финансо­во-­технологических услуг FinTech в Рос­сии: основные тенденции». Исследование позволило выявить, что пользователи финтеха – это прежде всего жители мега­полисов. Доля пользователей онлайновых финансово­-технологических услуг в боль­ших городах, охваченных исследованием, в Москве и Санкт­-Петербурге составила 35% на фоне среднего значения 15,5%. По этому показателю два крупнейших рос­сийских города опередили даже Нью-­Йорк (33,1%), Гонконг (29,1%) и Лондон (25,1%).

Журнал «ПЛАС» со свойственным ему стремлением придерживаться объективно­сти в аналитических оценках ситуации на рынке опросил своих внешних экспертов, по словам которых, в настоящее время создается впечатление, что направление финтеха в России находится в своего рода «зачаточном» периоде развития. Одна­ко если взглянуть на данную проблему шире, картина окажется несколько иной. С одной стороны, финтехом уже всерьез начали интересоваться крупные участники рынка, с другой – серьезных инвестиций в этом секторе в ближайшие несколько лет не предвидится, как и широкого охвата рынка финтех­сервисами. Плохо это или хорошо, в нынешних условиях однозначно ответить непросто. Ситуация напоминает сегодняшнее положение дел с блокчейном: рынок пока еще только ищет варианты использования возможностей финтеха в реальных бизнес-­кейсах, и только по­сле этого появится шанс монетизировать данное направление и сделать реальные шаги по его дальнейшему продвижению. Но пока это скорее «прожекты» в хорошем смысле слова. И перспективы их реализа­ции представляются экспертам неясными по ряду причин.

Во­-первых, в условиях экономического кризиса все участники рынка решают зада­чи на уровне «выжить – не выжить»; сейчас не самое подходящее время для инвести­ций «красивых» и сверхтехнологичных решений, не позволяющих рассчитывать на быструю окупаемость внедрения. Биз­нес сегодня как никогда ориентирован исключительно на получение прибыли – инновации ради инноваций не интересуют сегодня никого. Более того, по мнению некоторых экспертов, ряд активно про­двигаемых сегодня проектов в области инноваций с неочевидной бизнес­-состав­ляющей отнюдь не отражают реальные по­требности индустрии и могут скрывать за собой те или иные коррупционные схемы.

В то же время, если тот или иной фин­тех­-стартап добился реальных успехов и был приобретен крупной структурой (на­пример, банком с участием госкапитала), у него появляется возможность масшта­бироваться из области технологического концепта в «реальную жизнь» со всеми вытекающими преференциями в виде мас­сового распространения своих решений. Напротив, многие финтех­стартапы так и не выходят из пилотной стадии, сталки­ваясь с отсутствием четкого понимания, как монетизировать и массово внедрять свои технологии. Россия, как известно, это огромный полигон для пилотов – мы умеем их быстро запускать, но зачастую так же быстро эти пилоты «сдуваются», потому что их инициаторы просто не знают, что с ними делать дальше. Поэтому, на мой взгляд, новые технологии имеют шанс на выживание только под крылом какого­-то государственного «ментора», несмотря на то, что интересных и перспективных идей и разработок у нас хватает.

Необходимо, чтобы на определенном этапе появился кто-­то, кто готов подста­вить финтеху свое плечо в виде инвести­ций и инфраструктуры. Именно поэтому крупных финтех­-структур у нас сегодня единицы. На этом фоне модные дискуссии, что финтех заменит традиционные банки, при ближайшем рассмотрении выглядят утопическими.

Очевидно, что финтех мог бы успешно развиваться в РФ в более благополучное время, считают эксперты, сейчас у него гораздо меньше шансов выйти на уро­вень масштаба страны. В то же время упускать сегодня возможности внедрения по­-настоящему эффективных технологий, которые по окончании кризисного периода принесут реальные конкурентные пре­имущества, было бы по меньшей мере недальновидным.

Кому на самом деле неудобны наличные?

В сухом остатке. Анализируя «июльские тезисы» - рис.2

Как метко заметил глава Сбербанка Гер­ман Греф в ходе прямой трансляции ВКон­такте, в обозримом будущем наличные деньги останутся, но их использование будет становиться все большим и большим анахронизмом. Иными словами – стано­виться все неудобнее. В свою очередь, председатель правления Тинькофф Банк Оливер Хьюз недавно заявил, что все банковские сервисы будут максимально уходить в интернет, различные мессен­джеры и иные электронные каналы. Таким образом, по мнению экспертов, объединяя обе эти точки зрения, можно утверждать: длительное время и старые, и самые инно­вационные платежные инструменты, равно как и инфраструктура их приема, вклю­чая банкоматные и POS­-терминальные сети, будут гармонично сосуществовать, не столько вытесняя, сколько эффектив­но дополняя друг друга. На этом фоне многоканальность можно рассматривать как единственно возможный путь для дальнейшего развития банковской роз­ницы, при этом в ближайшие два­-три года особенно актуальным будет оставаться вопрос: какой именно функционал наибо­лее востребован современным клиентом в рамках существующих «физических» сетей обслуживания – с тем, чтобы именно его первоочередным образом переносить в интернет, в «облако» и т. п.


Электронные каналы ДБО до сих пор не отвоева­ли лидерство у банковских отделений и банкоматных сетей


Как и когда сегодняшняя многоканаль­ность в банкинге может начать переходить в омниканальность, так, как это происходит сегодня в торговом ритейле, нужно ли это самим банкам и приживется ли в банков­ском секторе данный термин в принципе – еще один вопрос, ответ на который может дать только время и который так или иначе обязательно будет обсуждаться 5–6 октя­бря в ходе 8­-го Международного ПЛАС­-Фо­рума «Банковское самообслуживание, ритейл и НДО 2016».  

Пока же банки практикуют в этом плане лишь кросс-­продажи, при этом остается констатировать, что электронные каналы оказания банковских услуг до сих пор не отвоевали лидерство у банковских отделений и банкоматных сетей, т. е. у офлайновой инфраструктуры как таковой. Что же касается инновационных проектов (и еще более инновационных планов) в об­ласти digital banking нескольких крупнейших банков страны, то в большинстве случаев они не репрезентативны, т. е. не могут быть реализованы другими участниками рынка прежде всего в силу свой огромной инвестиционной емкости. Тем более – на фоне продолжающейся кризисной ситуации. 

Как отмечают некоторые эксперты, здесь весьма показателен тот факт, что когда в ходе прошедшего в мае XIII Банковского саммита по инновациям и развитию его ор­ганизатор – ГК ЦФТ – устроила геймифици­рованное соревнование между банковскими «консерваторами» и «новаторами», победа была присуждена аудиторией именно «кон­серваторам», которые показались ей убе­дительнее. Комментируя мысль Г. Грефа о том, что наличные будут становиться все неудобнее в использовании, некоторые эксперты отмечают: такого рода неудобство в первую очередь испытывает государство, заинтересованное в полном контроле дви­жения финансовых средств своих граждан, который, как известно, возможен только в случае полного перехода к безналичным формам расчетов. Таким образом, при­менительно к российским реалиям можно говорить о том, что перед нами тот редкий случай, когда государство остро заинтере­совано в масштабном внедрении тех или иных инновационных технологий. Остается надеяться, что под влиянием администра­тивных рычагов не будет инициирован ка­кой-­либо искусственный, не оправданный требованиями рынка процесс отказа от та­кого старого, но надежного и по-­прежнему имеющего массу преимуществ платежного инструмента, как наличные деньги. 

Наряду с прочими актуальными темами, касающимися государственной стратегии в области НДО и банковского бизнеса, эти вопросы будут обсуждаться в октя­бре на 8­-м Международном ПЛАС­-Форуме «Банковское самообслуживание, ритейл и НДО 2016» и, конечно же, на страницах номеров «ПЛАСа»! 

Не забывайте, мы всегда с вами!

Рубрика:
{}
Теги:
#

PLUSworld в соцсетях:
telegram
vk
dzen
youtube