4457
Январь-февраль. На низком старте…
Антон Дождиков, историк, кандидат политических наук и аналитик данных
Настоящие, а не выдуманные причины обострения
Прогнозирования в условиях высокой неопределенности – заведомо неблагодарное занятие. Тем более, в условиях, когда фундаментальные, а не нарисованные политтехнологами причины для геополитического противостояния никуда не делись. В их числе отметим следующие пункты, далеко, впрочем, не единственные.
Колоссальное «перепроизводство» политико-экономической элиты в национальных государствах и наднациональных образованиях (таких как Евросоюз) как в абсолютном значении, так и в относительном. Причем в эту категорию входят не только де факто члены элиты (и их наследники), но и слои общества, претендующие на попадание в данную категорию. С кризисом «перепроизводства» связан отрицательный кадровый отбор политических менеджеров, падение креативной функции элиты и утрата управленческих компетенций. Одновременно в таких обществах и странах и особенно наднациональных блоках начинается жесточайшее противостояние за сокращающийся экономический пирог, которое всегда может быть выплеснуто во внешнюю военную экспансию или превратиться во внутреннюю смуту.
Структурно-демографические проблемы: сокращение численности населения, в первую очередь его наиболее политически стабильных и экономически активных слоев, опять же при росте амбициозной, но недостаточно компетентной элитной прослойки, увеличении численности маргинальных классов на фоне обнищания населения и активного привлечения мигрантов (больше всего проблем здесь у Европейского союза).
Чудовищный рост экономического неравенства как внутри стран, так и между разными странами, сокращение абсолютного количества и доли среднего класса, его отстранение от политической повестки и переход всей полноты власти либо к финансовой олигархии, либо к профессиональной наследственной бюрократии (то самое «глубинное государство»), а в перспективе – к ИИ-технократии, предполагающей тотальный контроль общества с помощью искусственного интеллекта.
Кризис перепроизводства товаров и экономические диспропорции, как следствие – ценовые и тарифные войны, торговые эмбарго и ограничения. Отметим, что подобный фактор когда-то привел к Первой мировой и, за вычетом идеологической составляющей, также ко Второй мировым войнам.
Внедрение новых технологий, в первую очередь в сфере ИТ, которые приводят к ситуации, в которой: электроовцы уже «едят» людей, по аналогии с фазой раннего капиталистического развития – сначала с периодом «огораживаний», а потом луддитскими бунтами против внедрения машин.
Невостребованная в экономике часть населения очень быстро маргинализуется и радикализуется. Да и в целом мировой политике в настоящее время свойственен уже не «левацкий», но «правый поворот».
Историческая аналогия
Советский Союз, как мы помним, продали. Представители той самой элиты, возросшей в численности, желающей светлого будущего (но только себе и своим детям) и впавшей в иллюзию, что «можно жить как все». Достаточно взять и поделить (приватизировать) единую страну на национальные окраины и отдельные экономические субъекты.
Этот предсказуемый распад страны сделал США единственной страной-гегемоном, контролирующим мировые финансы и экономику и потихоньку перераспределяющим мировое богатство и доход в свою пользу: сначала с остатков постсоветской империи, а теперь и за счет современной Европы.
«Перепроизводство» никуда не делось – и уже в конце нулевых – начале 2010-х годов накрыло даже США. В конце 2024 года произошел настоящий бунт сверхбогатых против просто «новых богатых», наложившийся на желание сокращающегося среднего класса вернуть «все назад», что и привело к власти Дональда Трампа, жесткого прагматика, склонного к сделкам в стиле real politic, в отличие от своих оппонентов, погрязших в самообмане платонических иллюзий «левацкого» поворота и надуманных идеологических повестках.
А есть ли шансы?
Тем не менее – сценарий для конструктивного сотрудничества или как минимум откладывания очередного обострения на несколько лет есть (до вступления в силу в какого-либо иного масштабного фактора, наподобие окончания запасов легко извлекаемых ресурсов или повсеместного использования ИИ с вытеснением людей из сферы экономики).
Главный риск при принятии решений – это пойти на поводу у надуманных представлений и нарративов, оторванных от реальных причин и противоречий, вызывающих конфликты, провоцирующих иррациональное поведение как толп людей, так и отдельных политических акторов. Геополитика – все-таки не игра или спектакль, где выступают актеры.
И базовый принцип рационального сценария достаточно прост:
«Надо торговать, детка!»
Вероятность военного конфликта между странами (и блоками стран) обратна приросту темпов торговли между ними. Этот факт обычно сдерживает даже самую «отмороженную» часть политической элиты – поскольку «пирог» растет. Поэтому просто возобновление торговых отношений с учетом «эффекта низкой базы» в текущих условиях будет фактором, поддерживающим выбор не конфронтационных сценариев развития.
Так же вероятность военного конфликта обратна пропорциональна квадрату прироста благосостояния населения. Здесь ситуация намного сложнее, поскольку уже сейчас практически во всех странах, вовлеченных в противостояние, даже в Северной Европе с ее остатками «скандинавского социализма» неравенство в доходах между социальными группами возросло. Простое увеличение «средней зарплаты по стране» не может исправить ситуацию. Нужно именно снижение диспропорций – а это отмена государственных и надгосударственных регуляторных ограничений, либерализация экономики, государственная политика по сокращению неравенства стартовых возможностей для молодежи, прекращение условий для «административной ренты» и многое другое.
Следующее лекарство для «сшивки» разорванных отношений – это взаимные инвестиции. Которые выполняют подчас ту же роль, что и династические браки в Средние века, ибо формируют самую устойчивую и капитальную валюту нового времени – доверие.
Таким образом, появляется шанс решить или как минимум снизить остроту объективных геополитических и внутрисоциальных противоречий. В том числе и за счет возвращения (взаимного обмена практиками, инвестициями и даже кадрами) иностранных компаний на прежние рынки. Для которых очевидно простое правило: тот, кто придет на российский рынок первым – получит если не все, то значительную долю спроса, плюс доступ к дешевым ресурсам: начиная от промышленных потребителей угля, газа и металлов из России, так и в отношении авиаперевозчиков и логистических компаний, для которых лишние семь тысяч верст – все-таки большой крюк между Европой и Азией.
Сценарии взаимодействия
Вариант № 1: «заход под чужим флагом»
С учетом вполне очевидных рисков и возможных эксцессов переговорного процесса (напомним, ситуация все еще в высшей мере неопределенная), те компании, которые захотят стать первыми, попробуют зайти или вернуться на российский рынок через свои представительства и филиалы в республиках СНГ и особенно через Среднюю Азию.
Произойдет фактическая легализация «параллельного импорта» – даже при сохранении формально существующих ограничений и санкций. Поскольку контролирующие органы будут смотреть на подробные нарушения санкционного законодательства сквозь пальцы.
Вариант № 2: «не виноватые мы» и «я бы купил это за один рубль»
Прямое возобновление функционирование представительств и дочерних обществ. Переуступка прав по договору (за тот самый рубль). Процесс займет чуть большее время с учетом сложности и регламентированности процессов возвращения прав (при том, что неформальные контакты и беседы по восстановлению отношений уже сейчас могут идти в полном объеме). Но какие-то серьезные подвижки по данному пути мы увидим только после прояснения геополитической ситуации, выхода на уровень межгосударственных договоренностей и юридически обязывающих документов, гарантий.
Вариант № 3: «осторожное возвращение»
Отметим, что тонкости и подводные моменты переговорного процесса за исключением специальных утечек информации, не позволяют делать точных выводов, часть компаний может выбрать «гибридную» стратегию с постепенным возвращением, переносом на первом этапе части вспомогательных и не ключевых бизнес-процессов. И здесь стоит опасаться больше бюрократических препонов и ограничений – поскольку не стабилизировалась правоприменительная практика, да и определенный «осадок» и препятствия к формированию доверия от поспешного ухода иностранных компаний в 2022 году все же остались.
Вариант № 4: «место уже занято»
Когда для большинства компаний условия возвращения и развития бизнеса в России будут довольно тяжелыми и практически невыполнимыми (где-то по причине конкуренции со стороны китайских компаний, где-то по причине конкуренции развившегося российского бизнеса и государственных протекционистских мер).
Логично также предположить, что в ряде отраслей, например, в авиастроении, российское руководство и бизнес, наученные горьким опытом санкций и ограничений, будут продолжать развитие национальной авиастроительной программы, сопровождаемой усилением протекционистских мер. Поскольку вероятность повторения (продления) геополитического противостояния в текущих условиях, при отсутствии решения существующих глубинных проблем, вполне реальна – если не сейчас, то спустя несколько лет. Как известно президенты, как и возможности приходят и уходят, а фундаментальные противоречия не исчезают просто так.
Реальная ситуация
В практической плоскости логично предположить какую-то смешанную форму налаживания экономического взаимодействия – не все иностранные компании будут в одинаковых условиях. На первых этапах будет крайне высока роль «ручного управления» и формирование положительной правоприменительной практики.
Синергетический эффект для мировой торговли и финансов очевиден – это сокращение издержек, возвращение доступа к ресурсам, транспортным путям. Причем его вполне достаточно, чтобы отсрочить (отложить) на неопределенное время очередную волну мирового финансового кризиса.
Для Российской Федерации реализация подобного сценария так же благоприятна: подержится текущий экономический рост, только основанием для него станет не лимитированный во времени и по ресурсам «бюджетный импульс», а частная инициатива.
Базовыми ограничителями здесь выступают не сколько политические, идеологические или экономические проблемы, а стадиальные – необходимость кардинального улучшения демографической ситуации, продуманная миграционная стратегия и политика, повышение эффективности государственного политического управления и производительности труда в ряде отраслей, технологическое перевооружение и апгрейд.
Естественно, есть и «идеологические» ограничители: определенные отрасли и сектора экономики останутся под жестким контролем. Да и залихватского панибратства и открытой души с продажей последней рубашки, как в начале 1990-ых, уже не будет. Научены…
