1486
Есть ли будущее у независимой инкассации?
Наличные vs безналичные платежи. Все не так однозначно?
Россия стремительно стала мировым лидером по темпам роста безналичных платежей — за 7 лет их доля выросла с 25 до 80%. Этому способствует и развитая платежная инфраструктура, и расширение способов безналичной оплаты товаров и услуг — Система быстрых платежей активно заменяет расчеты картами ушедших международных систем.
Для сравнения: в еврозоне доля платежей наличными в 2022 году остается довольно значимой, составляя 59%, при этом еще в 2019-м она достигала 72%. Разброс в разрезе рынков различных стран очень велик. Самые большие приверженцы традиционного средства платежа живут на Мальте (77%) и в Словении (73%). На противоположном конце рейтинга жители Нидерландов (21%) и Финляндии (19%).
Еще один интересный момент: если по количеству транзакций наличные еще доминируют, то по объему безналичные платежи уже впереди — 58%! Не секрет, что по картам мы склонны тратить больше.
В России в стоимостном объеме безналичные также занимают больше половины — 55% операций по оплате товаров и услуг.
В остальном мире тоже наблюдается достаточно неоднородная картина, что очевидно. На долю технологичных безналичных платежей влияет не только уровень развития банковской и платежной инфраструктуры, но и исторически сложившееся отношение населения к наличным. Одним из таких ярких примеров может служить Япония, один из мировых лидеров по доле платежей наличными. Хотя и она сдается — в 2022 году их доля в стране уже снизилась до 60%, чему во многом способствовали ограничения, связанные с COVID-19.
Для примера: доля наличных платежей в США составляет 18%, в Австралии 27%, а в Таиланде — 87%.
Существенную роль в развитии безналичных расчетов играет и политика государства — они существенно повышают прозрачность экономической деятельности, собираемость налогов и способствуют борьбе с коррупцией.
При этом отношение населения к наличным по-прежнему остается трепетным. Хотя, как показало исследование Банка России [«Отношение населения Российской Федерации к различным средствам платежа». Результаты социологического исследования за 2022 год»], доля россиян, уже не представляющих себе повседневную жизнь без удобной и быстрой оплаты картой или смартфоном, в 2022 году выросла до рекордного 81%.
Однако с наличными расставаться трудно — совсем без них жизни не представляют 53% опрошенных — более половины!
В мире тоже не все однородно — есть стойкие приверженцы наличных, такие как жители Германии, Франции, США — доля не желающих расставаться с ними колеблется от 60 до 70%, так и адепты безналичных технологий — в Индии и Китае почти 70% населения готовы совсем обходиться без них.
Итак, как бы мы ни относились к наличным, при всех pro et contra бесконтактные формы расчетов прочно занимают лидирующие позиции. Настолько, что наличные уже приходится в буквальном смысле защищать. В мире набирает силу движение Cashmatters в защиту наличных, принимаются меморандумы, нормативные акты, обязывающие принимать наличные повсеместно и без ограничений.
В общем, без наличных страшно, а с безналичными страшно удобно.
Несмотря на абсолютное доминирование безналичных в качестве средства платежа, объем наличных денежных средств в России (да и во многих странах) растет — на 1 октября 2023 года наличная денежная масса увеличилась на 21% по сравнению с аналогичным периодом 22-го и составила 18 466,4 трлн руб.
Кроме макроэкономических и инфраструктурных факторов, таких как рост экономики, обеспечение наличными новых территорий, свою роль сыграл и психологический фактор — в периоды турбулентности люди больше доверяют тому, что у них «под подушкой». То есть наличные, снижая свою роль как средства платежа, остаются достаточно популярным средством сбережения. 36% россиян хранят сбережения в наличных рублях.
Отчасти этим может объясняться рост пятитысячных банкнот в обращении. По сравнению со структурой обращения доллара и евро, где преобладают мелкие номиналы — 1 и 20 долларов, 20 и 50 евро, в структуре рублевой наличности доминирует с большим отрывом самая крупная банкнота, 5000 рублей, и ее доля растет — на 1 октября она составила 40%. Очевидно, что с такими купюрами за повседневными покупками не ходят, поэтому наиболее востребованная банкнота — 100 рублей.
Что получается? В торговых и сервисных точках свыше 80% расчетов бесконтактные, объем наличных растет на 20% в год, больше всего в обращении самой крупной по номиналу банкноты — куда же они делись?
Основной оборот наличных переместился из розницы преимущественно в банковские отделения, банкоматы и терминалы. Такие серьезные изменения ландшафта налично-денежного обращения оказали сильнейшее влияние на всю отрасль, обеспечивающую его функционирование, и в первую очередь на инкассацию.
Российская инкассация сегодня. Тренды и вызовы
Собственно, это подтверждает и текущая ситуация. Сокращаются объемы наличной торговой выручки, падает частота заездов инкассаторов. Этому также способствует развитие автоматических депозитарных устройств, при использовании которых инкассаторы могут появляться в магазине два-три раза в месяц, а то и реже. Адекватно заместить выпадающую розницу банковскими отделениями и терминалами не получается — хотя и перевозимые суммы в разы больше, но частота и количество не сопоставимы с количеством торговых точек.
К тому же острая конкурентная борьба на рынке в итоге привела к демпинговым тарифам. Давно уже канули в Лету ставки, привязанные к сумме инкассируемой наличности, преобладают фиксированные цены за заезд. Так что выгоды от увеличения количества денег в броневике перевозчик не получит.
С одной стороны, переход на фиксированную стоимость заезда логичен и упрощает финансовые взаимоотношения, но это хорошо при растущем рынке или хотя бы стабильном, чего не скажешь про текущее его состояние. Перевозчики попали в ловушку смены парадигмы налично-денежного обращения, радикальной и стремительной.
По сути являясь монопродуктовыми, удар пришелся сразу на весь бизнес, диверсифицировать его сопутствующими услугами сложно, хотя попытки были. Например, попутная перевозка корреспонденции. Но попутно с инкассацией это не работает в ощутимых объемах.
В итоге первыми сдались частные инкассаторские компании. В 2021 году ушла с рынка НКО «Финчер», ее клиентов разобрали с напряжением, но без критических сбоев. В этом году МКБ, акционер НКО «ИНКАХРАН», объявил о сворачивании ее деятельности. При этом ИНКАХРАН, как известно, — крупнейшая частная специализированная инкассаторская компания с разветвленной территориальной сетью, присутствовавшая в 36 городах по всей стране. Что-то мне подсказывает, что и ее объемы, может уже тяжелее, чем «Финчера», но тоже осилят оставшиеся игроки.
Может создаться впечатление, что это даже хорошо для рынка — предложение сбалансируется со спросом, на смену демпингу придут тарифы, основывающиеся на себестоимости, а появившаяся прибыль позволит инвестировать в технологии и обновление транспорта и оборудования.
Однако есть и негативные моменты. Инкассация уходит из регионов. За последнее время даже государственный РОСИНКАС закрыл 40% (!) своих подразделений с сокращением маршрутной сети по всей стране. Собственные инкассации банков дальше окрестностей региональных столиц и крупнейших городов не едут. Вопрос доступности наличного обращения на удаленных территориях становится все острее.
При этом объем наличных в стране растет.
Инкассация в современной России
Модель 1. Родом из СССР
Как ответить на сегодняшние вызовы отрасли? Для того чтобы увидеть будущее рынка, предлагаю экскурс в недалекое прошлое. Постараюсь сделать краткий исторический обзор становления и развития инкассации как отрасли. Остановлюсь только на периоде современной России, так как по истории возникновения самой инкассации и ее развития в Российской империи и СССР есть интереснейшие издания, а современная история еще формируется, да и, как будет понятно дальше, имеет непосредственное отношение к создающемуся «завтра».
Итак, в октябре 1987 года Постановлением Совета Министров СССР утверждена структура Центрального аппарата Госбанка СССР, в составе которого создано Хозрасчетное объединение инкассации, включавшее 15 республиканских управлений инкассации, в том числе Российское республиканское управление инкассации Госбанка РСФСР. В 1992 году Управление было реорганизовано в самостоятельное юридическое лицо с особыми уставными задачами — Российское объединение инкассации Центрального банка Российской Федерации (Объединение «РОСИНКАС»). Так появилась фактически первая специализированная организация, профессионально занимающаяся инкассацией.
Сеть территориальных управлений со своими подразделениями (участками) охватывала всю страну и обеспечивала потребности самого Центрального банка и зарождающегося бизнеса в перевозке и инкассации денежной наличности.
С появлением множества коммерческих банков, активным ростом торговой выручки спрос на услуги инкассации многократно превысил предложение, и создание альтернативных перевозчиков было делом времени. В начале 1990-х создана компания «ИНКАХРАН», название которой само говорило о роде ее деятельности — «инкассация и хранение», появилась служба инкассации Сберегательного банка. Практически все крупные банки организовали собственную инкассацию.
В классическом понимании инкассация — это сбор и доставка выручки в обслуживающий банк. Если вашу торговую точку обслуживает инкассация банка, в котором открыт счет вашей компании, больше ни о чем заботиться не надо. Банк сам привезет наличные к себе в кассу, пересчитает и зачислит на счет в установленный договором срок. Таким образом, ваша компания получит комплексную услугу в «одном окне».
Но специализированная инкассаторская компания не имеет банковской лицензии, и пересчитать и зачислить выручку не сможет. Только привезти в обслуживающий банк. Сервиса в «одно окно» инкассаторская компания предоставить не сможет.
Было исключение из этого правила — компания «ИНКАХРАН», имея Лицензию № 1 Банка России, оказывала услуги не только инкассации, но и пересчета.
Примем это как Модель 1 — существует специализированная инкассаторская компания, которая только инкассирует, банки имеют собственную инкассацию, кто не может позволить — привлекает только на инкассацию специализированную компанию и считает выручку своих клиентов сам либо заключает договор с другим банком на комплексную услугу инкассации, пересчета и зачисления.
Преимущества такой модели в то время очевидны — своя, «ручная» инкассация позволяет оперативно решать задачи, особенно внеплановые, обеспечивает постоянный приток наличных (а в то время соотношение наличных и безналичных расчетов было прямо противоположно сегодняшнему), часть себестоимости растворяется в общих затратах, и вообще все это добавляет солидности и престижа. Плюс еще бесплатная реклама — инкассаторский броневик (а тогда были очень интересные модели, в том числе американские брутальные грузовики, разъезжающие по улицам в фирменной раскраске) не заметить было сложно.
Время было денежное, тарифы высокие, и на экономику инкассации, в силу несущественности ее масштаба в банке, особо внимания не обращали.
Модель 2. НКО — независимый провайдер комплексного обслуживания НДО
Финансовый кризис 1998 года разом обрушил устоявшийся порядок. Крупнейшие (и не только) банки лишились лицензий, а с ними прекратили работу их инкассаторские службы. Но в силу своей производственной сущности инкассация никуда не исчезла, в отличие от денег на счетах. Броневики, инкассаторы и кассовые центры перекочевывали под крыло остатков былых «империй».
Так произошло и с одной из крупнейших инкассаторских компаний, принадлежавшей банку СБС-АГРО. Кризис обусловил необходимость создания независимого расчетного центра платежной системы СТБ, также входившей в группу этой крупнейшей банковской империи. И в 1999 году была создана Небанковская кредитная организация «Объединенная расчетная система» (ОРС), которая в том числе взяла на себя функции управления бизнесом ЗАО «ИНКАХРАН». Имея банковскую лицензию, ОРС предложила на рынке комплексную услугу — инкассация, пересчет и перечисление выручки на счет в любом банке.
В 2005 году инкассационный бизнес был выделен в отдельную структуру — НКО «ИНКАХРАН». Первыми клиентами компании стали иностранные банки и торговые сети — Ситибанк, Райффайзенбанк, «Сосьете Женераль Восток», «Ашан», «Метро», «Макдоналдс». Для них это было привычным делом — передать на аутсорсинг независимой специализированной компании обслуживание налично-денежного оборота. Это широко распространенная мировая практика — небанковские операторы НДО, в числе которых всемирно известные компании Brink’s, Loomis и другие.
Банк, привлекая клиентов, не ограничивал себя наличием или отсутствием собственной инфраструктуры для обслуживания НДО, особенно учитывая просторы нашей страны. Кроме того, он не отвлекал ресурсы на содержание непрофильного бизнеса. При этом получал полный комплекс услуг как для клиентов (инкассация, пересчет и перечисление на расчетный счет), так и для собственной сети отделений и банкоматов.
Для торговых компаний преимущества тоже очевидны. Свобода в выборе обслуживающего банка — нет привязки к его возможностям и тарифам по обслуживанию наличного оборота. В том числе, что немаловажно, и региональному присутствию.
Еще одним преимуществом такой модели можно назвать гибкость специализированной компании, в отличие от банка, в удовлетворении зачастую очень специфических требований ритейлера. Учитывая, что это ее основной бизнес, она быстрее пойдет навстречу клиенту в кастомизации бизнес-процессов. В отличие от банка, где инкассация и кассовое обслуживание не являются приоритетным направлением, а изменения будут глобальными и затратными.
И эта гибкость оказала хорошую услугу всему рынку НДО. Идя навстречу клиенту в организации обслуживания по его стандартам (в первую очередь это относилось, конечно же, к крупнейшим мировым ритейлерам), приходилось действовать по принципу «что не запрещено, то разрешено». В итоге многие новации впоследствии вошли в нормативные документы Банка России и способствовали современному развитию всей отрасли.
Итак, как уже было сказано, основным преимуществом данной модели было комплексное обслуживание потребностей клиента в организации налично-денежного оборота специализированной независимой компанией.
Поскольку лицензия НКО ограничивает перечень операций, эта модель стала удобной как для корпоративных клиентов, так и для банков. Компания, оставаясь на обслуживании в своем банке, получала комплекс услуг по НДО, независимо от наличия и разветвленности инфраструктуры банка. Банк, передавая обслуживание клиентов НКО, мог не опасаться конкуренции и не нести затраты на инфраструктуру инкассации и кассы.
Популярность такой модели впоследствии подтвердило открытие ряда специализированных НКО с аналогичными услугами.
Однако имеется и другая сторона медали. Действующее законодательство позволяет предоставлять подобные услуги только в статусе кредитной организации. И хотя называется она «небанковской», регуляторные нормы применяются весьма жесткие — в т. ч. к достаточности капитала и ликвидности. Кроме того, необходимо выполнять общие для кредитных организаций требования к ведению бухгалтерского учета и отчетности, системе внутреннего контроля, рисков, квалификации руководителей и т. п.
В результате инкассаторская компания становится своего рода банком, хотя банком назвать ее по-прежнему сложно. От банка там только административная надстройка, все остальное — чистое производство: транспортная компания со специальными бронеавтомобилями, кассовый узел (по сути, укрепленное помещение для пересчета банкнот и монет в промышленных масштабах). Может, поэтому и небанковская, но почему тогда кредитная?
Надстройка оказалась дорогой. Соответствие требованиям к кредитной организации стоит серьезных денег. Информационные системы — банковские, административный персонал — банковский. И так далее, и тому подобное.
При этом обслуживание НДО и так весьма капиталоемкая отрасль. Броня увеличивает стоимость обычного транспортного средства на 30–40%, плюс укрепленные помещения для кассы, высокопроизводительные сортировщики банкнот и монет, плюс вооруженная охрана помещений и на маршрутах.
Еще один фактор, не позволивший стать этой модели доминирующей. Как я уже говорил выше, первыми клиентами НКО «ИНКАХРАН» были «дочки» зарубежных банков и ритейлеров, вышедшие на российский рынок. Российские банки неохотно отказываются от собственных служб инкассации и еще неохотнее — от кассовых центров. И если со сторонней инкассацией на удаленных маршрутах они готовы смириться, то кассовые узлы есть повсеместно, пусть и небольшие.
В идеале максимальная эффективность в Модели 2 достигается в случае, если вся проинкассированная наличность пересчитывается в кассе НКО. Но достичь этого так и не удалось. И высокомаржинальный (по сравнению с инкассацией) пересчет не оправдал затрат на лицензию.
Отсюда проблемы с ликвидностью, нормативами и прибылью. И конечно же, с отсутствием инвестиций — в убыточный бизнес на сжимающемся рынке инвестировать мало кто захочет.
К чему все это привело, мы наблюдаем уже сегодня. В итоге опять вернулись к in-house инкассации. Крупные банки, сохранившие собственные службы инкассации, как минимум заморозили их сокращение, потому что особо некому передать объемы, а как максимум — их расширяют — вводят новые маршруты и открывают там, где их ранее не было. Хотя, повторюсь, для банков это непрофильный бизнес с соответствующей инфраструктурой, отягощающей балансы — машины, ГСМ, персонал. И все это — в эпоху «фиджитализации», тренде на легкую инфраструктуру региональных сетей!
Для компаний существенно ограничивается альтернатива, а то и сама возможность инкассации — из-за инкассации банки не меняют.
Но альтернатив немного. Либо идти к госкомпаниям за высокими тарифами и вчерашними технологиями, либо передавать клиентов конкурентам.
Но есть ли в принципе другие варианты развития, которые позволят обеспечить бесперебойное функционирование налично-денежного обращения, обеспечить прозрачность и безопасность для всех его участников?
Уход независимых специализированных операторов, сокращающийся рынок классической инкассации стремительно возвращает нас к ситуации времен зарождения банковского бизнеса, описанной выше в Модели 1. Но рано или поздно банкам придется признать, что полноценную инкассацию развивать невыгодно. Все равно полностью удовлетворить спрос даже своих клиентов не получится. К примеру, сформировать маршрутную сеть за пределами крупных городов возможно при наличии достаточного количества точек. В ситуации, когда в небольшом городке 10 клиентов пяти банков, к ним будут ездить пять машин. О какой экономике может идти речь? Решение здесь может быть в объединении маршрутов, но для банков это риск потери клиентов.
Объединение должно быть на национальном уровне. Несмотря на то что инкассация, согласно Закону 17-ФЗ «О банках и банковской деятельности», относится к банковским услугам, само понятие уже давно вышло за банковские рамки и стало нарицательным. Инкассаторами себя называют все, кто перевозит ценности. И не обязательно деньги.
И раз уж банки и регулятор не готовы делегировать обработку наличных настоящим небанковским специализированным организациям, надо, перефразируя известный анекдот про Чейз Манхэттен Банк и семечки, оставить банкам кассы и помочь не превратиться в транспортные компании.
Модель 3. Национальная система перевозки ценностей
Речь идет о компании — перевозчике денежной наличности и других ценностей, созданной самими будущими клиентами — пулом крупнейших банков и ритейлеров. Национальном перевозчике с разветвленной сетью, позволяющей оказывать услуги на всей территории страны.
Прозрачность обеспечивается следующим образом: тарифная политика такой структуры должна утверждаться коллегиальным органом, вместе с бюджетом и инвестиционным планом. Все участники заинтересованы в высоком технологическом уровне услуг и их надежности.
Деятельность компании осуществляется по стандартам качества, принятым участниками. Это в том числе позволит прийти к единообразию требований и обязательств при оказании услуг инкассации, избавившись от многочисленных и не всегда адекватных SLA, существующих сейчас.
Такая модель выгодна и государству. Будет обеспечена доступность налично-денежного обращения на всей территории страны (эффективность консолидации в инкассации отмечалась выше), а также его прозрачность. Ресурсы столь крупного оператора позволят оперативно отвечать на возникающие вызовы бесперебойному функционированию НДО во время природных и техногенных катаклизмов.
На платформе оператора можно организовать агрегатор для привлечения более мелких перевозчиков. Это даст широкий территориальный охват с минимизаций затрат.
Конечно, это не вопрос завтрашнего дня. Объединяться всегда сложно. Но отечественная и мировая практика показывают, что это достижимо.
Подобная система, правда, объединяющая обработку наличных, успешно существует в Австрии. Не так давно российские банки объединяли банкоматные сети под эгидой НКО «ОРС». Да что далеко ходить и вспоминать былое — наш ближайший сосед и участник Союзного государства, Республика Беларусь централизовала операции инкассации и перевозки ценностей в рамках Белинкасгрупп.
Уверен, что создание Национальной системы перевозки ценностей — это адекватный ответ на вызовы бесперебойной и эффективной организации наличного денежного обращения сегодня.
