20 октября 2020, 16:15
Количество просмотров 921

Закон «О цифровых финансовых активах». Часть 1. Анализируем ключевые термины

Принятие Закона № 259-ФЗ стало важным событием для финансового рынка. Во-первых, закон определит вектор развития цифровых финансовых активов и цифровых валют в среднесрочной перспективе. Во-вторых, он окажет влияние на формирование понятийного аппарата и принципов регулирования цифровых финансовых технологий в целом, считает Валерий Лопатин, к.э.н., доцент Департамента менеджмента и инноваций факультета «Высшая школа управления» Финансового университета при Правительстве РФ.
Закон «О цифровых финансовых активах». Часть 1. Анализируем ключевые термины

Закон «О цифровых финансовых активах». Часть 1. Анализируем ключевые термины - рис.1

Статья подготовлена в рамках проведения исследований, выполняемых за счет бюджетных средств по государственному заданию Финансовому университету при Правительстве РФ на 2020 г.

31 августа 2020 года Президент РФ подписал Федеральный закон № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон № 259-ФЗ), который вступит в силу 1 января 2021 года (кроме подпункта «б» пункта 3 статьи 17, который вступит в силу с 10 января 2021 года).

Этот шаг стал заключительной фазой длительного процесса, началом которого можно считать 10 октября 2017 года — день, когда президент провел совещание по вопросу использования цифровых технологий в финансовой сфере. По итогам совещания было выпущено поручение Президента РФ от 21.10.2017 № Пр‑2132, в соответствии с которым был разработан и 20 марта 2018 года внесен в Государственную думу законопроект «О цифровых финансовых активах». Законопроекту был присвоен номер 419059‑7. После более чем двухлетнего обсуждения 22 июля 2020 года законопроект был принят Государственной думой, а 24 июля 2020 года — одобрен Советом Федерации.

Принятие Закона № 259-ФЗ стало важным событием для финансового рынка. Во-первых, закон определит вектор развития цифровых финансовых активов и цифровых валют в среднесрочной перспективе. Во-вторых, он окажет влияние на формирование понятийного аппарата и принципов регулирования цифровых финансовых технологий в целом.

По структуре закон включает в себя 27 статей, которые охватывают следующие группы правовых норм:

1.  Предмет регулирования и сфера действия закона, определения основных терминов (статья 1);

2. Выпуск, учет и обращение цифровых финансовых активов, включая регулирование деятельности операторов информационных систем и операторов обмена цифровых финансовых активов (статьи 2‑13);

3. Оборот цифровой валюты (статья 14);

4. Внесение изменений в другие законы (статьи 15‑26);

5. Порядок вступления закона в силу (статья 27).

Далее в работе приведены комментарии к терминам статьи 1 Закона № 259-ФЗ, основные положения закона в части выпуска, учета и обращения цифровых финансовых активов, а также основные положения и комментарий к Закону № 259-ФЗ в части оборота цифровых валют.

Закон № 259-ФЗ определяет ряд новых терминов, включая «цифровые финансовые активы», «цифровая валюта», «распределенный реестр», «узел информационной системы» и некоторые другие.

Некоторые термины закона используются в соответствии со значением, установленным другими законами. В частности, термины «информационная система» и «оператор информационной системы» используются в соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации».

Цифровые финансовые активы в новом законе определены как цифровые права, которые:

1)  включают в себя:

денежные требования,

возможность осуществления прав по эмиссионным ценным бумагам,

права участия в капитале непубличного акционерного общества,

право требовать передачи эмиссионных ценных бумаг,

2)  предусмотрены решением о выпуске цифровых финансовых активов в порядке, установленном Законом № 259-ФЗ,

3)  выпуск, учет и обращение которых возможны только путем внесения (изменения) записей в информационную систему на основе распределенного реестра, а также в иные информационные системы.

Цифровая валюта в законе определена как совокупность электронных данных (цифрового кода или обозначения), содержащихся в информационной системе,

1) которые предлагаются и (или) могут быть приняты:

a) в качестве средства платежа, не являющегося:

денежной единицей Российской Федерации,

денежной единицей иностранного государства и (или)

международной денежной или расчетной единицей,

b) и (или) в качестве инвестиций

2) в отношении которых отсутствует лицо, обязанное перед каждым обладателем таких электронных данных, за исключением оператора и (или) узлов информационной системы, обязанных только обеспечивать соответствие порядка выпуска этих электронных данных и осуществления в их отношении действий по внесению (изменению) записей в такую информационную систему ее правилам.

В связи с приведенными определениями терминов обратим внимание на два обстоятельства.

Во-первых, закон существенно отклонился от цели законопроекта № 419059‑7, сформулированной в пояснении к законопроекту как «закрепление в российском правовом поле определений наиболее широко распространенных в настоящее время финансовых активов, создаваемых и/или выпускаемых с использованием цифровых финансовых технологий, к которым законопроект относит распределенный реестр цифровых транзакций». В частности, закон отказался от определений криптовалюты и токена, которые на сегодня являются самыми распространенными понятиями в сегменте цифровых активов/валют, создаваемых с использованием технологий распределенного реестра.

В самом законе (см. приведенные выше определения) выбор был сделан в пользу обобщенных терминов, которые требуют определенных усилий и консенсуса для толкования и привязки к конкретным рыночным понятиям, что существенно снижает уровень практичности и определенности закона (например, при использовании закона в отношении процесса Initial Coin Offering — привлечения инвестиций путем выпуска токенов).

Во-вторых, разработчики Закона № 259-ФЗ отказались от определения цифровой валюты как разновидности цифровых финансовых активов, внеся в регулирование элемент неопределенности, преодолеть который будет достаточно трудно.

По мнению автора настоящей статьи, отнесение цифровых финансовых активов к имуществу (фактически к имущественным правам), а криптовалюты — к разновидности цифровых финансовых активов, было сильной стороной законопроекта № 419059‑7. Тем самым законопроект позволял проводить аналогию между криптовалютой и фиатной валютой, которая представляет собой права требования. А из этого совершенно логично следовала принципиальная возможность использования криптовалюты в качестве средства платежа за товары и услуги (хотя в законопроекте это было запрещено).

Непосредственно в Законе № 259-ФЗ цифровые финансовые активы отнесены к цифровым правам (см. определение выше), которые в соответствии со статьей 141.1 Гражданского кодекса представляют собой «обязательственные и иные права, содержание и условия осуществления которых определяются в соответствии с правилами информационной системы, отвечающей установленным законом признакам». При этом фактический отказ от отнесения цифровой валюты к цифровым правам осуществлен под предлогом отсутствия лиц, обязанных перед обладателями цифровой валюты.

Как представляется, такой предлог трудно рассматривать как обоснованный по следующей причине. Каждый обладатель цифровой валюты участвует в многостороннем договоре, который фактически заключается при подключении участника к системе расчетов цифровой валютой. А в рамках такого договора участники несут права и обязанности по использованию цифровой валюты, определяемые правилами информационной системы.

Кроме того, в ряде случаев (статьи 17, 19, 21 и 22) Закон № 259-ФЗ признает цифровую валюту в качестве имущества, а значит, относит ее к разряду цифровых прав (так как иных оснований для признания имуществом просто нет). Это также свидетельствует о том, что предлог об отсутствии лиц, обязанных перед обладателями цифровой валюты (в определении цифровой валюты), является искусственным.

Распределенный реестр в Законе № 259-ФЗ определен как совокупность баз данных, тождественность содержащейся информации в которых обеспечивается на основе установленных алгоритмов.

Данное определение является прекрасным примером крайне обобщенного термина, вносящего в понятийный аппарат Закона № 259-ФЗ существенную неопределенность (заметим, что такой подход также не соответствует первоначальным целям законопроекта № 419059‑7). Фактически законодатели предлагают считать распределенным реестром любую базу данных, которая имеет хотя бы одну тождественную копию. Как следствие, все корпоративные базы данных необходимо отнести к разряду распределенных реестров, так как все они представляют собой совокупность тождественных баз данных по причине резервирования.

Более того, все такие корпоративные базы относятся к разряду информационных систем и содержат записи о самых разнообразных денежных требованиях, а значит, используются для учета цифровых финансовых активов. Как следствие, компании должны будут соблюдать в отношении таких записей требования Закона № 259-ФЗ.

Заметим, что в определении распределенного реестра в Законе № 259-ФЗ не используются ссылки на криптографические алгоритмы формирования записей и цепочек блоков записей, которые обеспечивают целостность совокупности тождественных баз данных. Это значит, что Закон № 259-ФЗ не способен учитывать тонкости применения распределенных реестров, заявленных на этапе внесения законопроекта № 419059‑7 (т. е. распределенных реестров для учета криптовалют и токенов). В частности, Закон № 259-ФЗ не способен учитывать тот факт, что в рамках таких реестров в принципе невозможно вносить изменения в записи реестра, а также восстанавливать потерянные пользователем коды доступа к записям.

Узлы информационной системы в Законе № 259-ФЗ определены как пользователи информационной системы на основе распределенного реестра, обеспечивающие тождественность информации, содержащейся в указанной информационной системе, с использованием процедур подтверждения действительности вносимых в нее (изменяемых в ней) записей.

Заметим, что в соответствии с Федеральным законом от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» информационная система представляет собой «совокупность содержащейся в базах данных информации и обеспечивающих ее обработку информационных технологий и технических средств». Как следствие, определение узла информационной системы в Законе № 259-ФЗ несет в себе серьезное противоречие:

с одной стороны, узел информационной системы не может быть частью информационной системы, так как является пользователем информационной системы, что не предусмотрено определением информационной системы;

с другой стороны, узел информационной системы должен быть частью информационной системы, так как обеспечивает тождественность информации в информационной системе (т. е. является одной из автоматически выполняемых функций информационной системы).

Заметим, что в пункте 8 статьи 5 Закона № 259-ФЗ речь идет о правилах привлечения узлов информационной системы. Иными словами, узлы, скорее всего, являются субъектами, но не объектами информационной системы, и не являются частью информационной системы. В связи с этим возникает вопрос о реальной необходимости введения термина «узел информационной системы», который не несет в себе никакого нового смысла по сравнению с термином «пользователь информационной системы».

Закон «О цифровых финансовых активах». Часть 1. Анализируем ключевые термины - рис.2

В следующем номере журнала «ПЛАС» мы проанализируем Основные положения Закона № 259-ФЗ в части выпуска, учета и обращения цифровых финансовых активов.

Рубрика:
{}
Теги:
#

PLUSworld в соцсетях:
telegram
vk
dzen
youtube