306
«Сферический конь в вакууме» или инструмент развития страны? – Дмитрий Евстафьев о цифровом рубле
Казалось бы, вопрос об обороте криптовалют в России был снят. Окончательную точку вроде бы должен был поставить соответствующий Закон, регулирующий оборот цифровых активов, подписанный Президентом России 31 июля 2020 года, но тема оборота криптовалют, как «ванька-встанька», постоянно возвращается в «повестку дня».
Было бы величайшим упрощением сводить причины этого к деятельности энтузиастов криптовалютного оборота и активности стоящих за ними лоббистов «серых» сегментов финансового рынка, после длительного пребывания в полуподполье начавшими поднимать голову. Впрочем, отрицать «деятельное участие» в развертывании дискуссии этих категорий участников рынка было бы наивно: их активизация и сама по себе стала определенным симптомом происходящего в российской финансовой системе «брожения», связанного с осознанием, вероятно, всеми серьезными игроками невозможности продолжения монетарной политики в новых геоэкономических условиях прежними средствами и в прежних форматах.
Интерес к криптовалютам носит совершенно объективный характер и, конечно, не является проявлением «злого замысла». Напротив, нужно признать, что появление идей, связанных с созданием электронных платежных инструментов, носит объективный экономический характер. И вряд ли может быть «обнулено» за счет политических решений.
Могильщик американо-центричной системы?
Обсуждение проблематики т. н. цифрового рубля отражает существенно более глубокие процессы, нежели очередной лоббистский всплеск. Рискну предположить, что одной, хотя и, вероятно, не самой важной, причиной активизации темы оборота или эмиссии криптовалют в России стало понимание изменившегося глобального и регионального геоэкономического контекста. А с этим пониманием неизбежно приходит и понимание невозможности дальнейшего продолжения политики «линейной» интеграции в глобальную американо-центричную расчетно-инвестиционную систему. Это понимание рождает попытки совместить комфортность сохранения доступа к глобальным финансам в прежнем формате и относительно более высокий уровень защищенности национального платежного и инвестиционного пространства. Цифровой рубль, некий аналог «криптовалютоподобного» финансового инструмента, вероятно, видится одним из вариантов «стратегического обходного маневра» на рынке глобальных финансов, становящемся для России все более некомфортным.
Но не забудем, что интерес к криптовалютам в целом является отражением осознания в широких кругах пользователей глобальной финансовой системы уязвимости долларо-центричной системы расчетов и, что самое главное, – инвестиций, и необходимости попытки найти некую операционную альтернативу ей. Но отчасти интерес к криптовалютам связан с существенным расширением потребности в неконтролируемых операциях на финансовом рынке, в хотя бы частичном восстановлении анонимности в расчетах и инвестициях, разрушенной в ходе последнего цикла укрепления американо-центричности в глобальных финансах. Именно поэтому важно, с какой целью создается и в дальнейшем поддерживается тот или иной проект в области виртуализированных финансовых инструментов, а тем более – криптовалютноподобный проект, чем, безусловно, является т. н. цифровой рубль. Но не менее важно и понимание того, в каком контексте будет обращаться новый финансовый инструмент. А этот контекст характеризуется предкризисным состоянием глобальной финансовой системы и попытками найти механизм защиты от грядущего финансового кризиса на национальном и региональном уровне.
Начиная разговор о цифровом рубле, следует все же сделать замечание, что в чистом, если хотите, классическом виде он криптовалютой не является и вряд ли сможет выполнять функции полноценной крипотовалюты, по крайней мере, пока формальным эмитентом будет оставаться государство. Если же государство не будет являться единственным эмитентом данного финансового инструмента или в какой-то момент перестанет им быть, то эпитет «национальный» представляется неуместным. Мы просто получим обычный криптовалютоподобный финансовый инструмент региональной (или даже глобальной, что маловероятно) востребованности, возможно, с несколько расширенными возможностями, на развитие которого государство не будет иметь практически никакого иного влияния, кроме жестко рестриктивного (прямого администрируемого запрета).
Поэтому терминология, иными словами, ответ на вопрос, что мы в принципе собираемся эмитировать – криптовалюту российского происхождения (в добавление к уже обращающимся на рынке), безналичный расчетный инструмент для внутреннего пользования, аналог советского «переводного рубля» с элементами частного оборота, национальный инвестиционный инструмент (список вариантов не исчерпывается), – имеет исключительно важное значение. И об этом необходимо договариваться еще «на берегу», не надеясь на то, что рынок все отрегулирует своей невидимой, но недрогнувшей рукой. Именно поэтому проработка методологических и «регламентных» аспектов оборота предлагаемого инструмента является важнейшим условием даже начала обсуждения возможности выпуска национального криптовалютоподобного инструмента.
На какие аспекты в этом случае стоит обратить первостепенное внимание, читайте в мартовском номере журнала «ПЛАС» за 2021 год в материале известного политолога, профессора НИУ ВШЭ и нашего постоянного автора Дмитрия Евстафьева, который делится с читателями собственным видением реальных целей и задачами создания цифрового рубля.
