230
«Россия – один из самых продвинутых платежных рынков в Европе»
Марк Барнетт возглавил европейский бизнес Mastercard 1 июня, когда на континенте только начали снимать ограничительные меры, введенные из-за пандемии COVID-2019. Она заметно повлияла на поведение тех, кто во время карантина все-таки выходил за покупками. Согласно опросу Mastercard, 43% россиян стали реже платить наличными, а 22% совсем ими не пользуются, предпочитая карты. При этом 36% респондентов сказали, что используют смартфоны для бесконтактной оплаты, благодаря чему Россия вместе с Польшей заняла 1-е место среди стран, в которых проводился опрос и где этот показатель в среднем составляет 28%.
Таким образом, пандемия сыграла на руку платежным системам. Согласно тому же опросу, 16% россиян впервые попробовали бесконтактную оплату, а половина респондентов стали пользоваться картами с этой технологией чаще. Но карты далеко не единственное направление бизнеса, которое развивает Mastercard. В чем привлекательность работы с корпоративными платежами, как системы мгновенных переводов между банковскими счетами помогают быстро перечислять деньги за рубеж и одновременно бороться с их отмыванием, каковы перспективы у подобных услуг в России, получат ли люди цифровой ID и исчезнут ли карты как таковые, «Ведомостям» рассказал новый президент Mastercard в регионе, включающем 53 страны и насчитывающем более 950 млн держателей карт.
В беседе принимал участие Алексей Малиновский, глава Mastercard в России.
– Как режим изоляции повлиял на бизнес Mastercard? Проявились ли какие-то слабые места или что-то, чего вы не ожидали?
– Думаю, ответ довольно очевиден. Многим пришлось перенести запланированные путешествия, особенно деловые поездки за границу. Этого можно было ожидать. Чего мы не ожидали? Пожалуй, двух вещей – столь драматичного роста бесконтактных платежей и электронной коммерции в глобальном масштабе: на 40% по обоим показателям в I квартале по сравнению с I кварталом 2019 г.
Эти тренды мы отмечали и до кризиса, но он значительно их ускорил. Сейчас в Европе порядка 80% (от 75 до 80%) всех безналичных транзакций физических лиц совершается бесконтактно. Для нас это был весьма впечатляющий сдвиг. Мы уверены, что бесконтактная технология – очень хороший способ оплаты, который будет активно использоваться и в будущем.
– С другой стороны, значительная часть офлайн-платежей пропала – в барах и ресторанах, кинотеатрах, магазинах, туристических поездках и т. д. Это повлияло на бизнес Mastercard?
– Повлияло, конечно. Как я уже отметил, ограничения прежде всего отразились на зарубежных поездках, а затем привели к остановке самых разных предприятий из-за карантина. Масштаб зависит от конкретной ситуации: в одних странах ограничения сняли достаточно быстро и их влияние было незначительным, в других ограничительные меры были гораздо строже и сказались сильнее.
Точные цифры не назову, но в I квартале изменения были незначительными, потому что последствия пандемии начали сказываться лишь в последние несколько недель квартала. По нашим оценкам, по крайней мере в Европе нижняя точка была пройдена в мае, и теперь мы наблюдаем нормализацию.
Сейчас, когда ограничения постепенно снимаются, мы видим, что привычный денежный поток по некоторым направлениям восстанавливается быстрее, чем по другим. Например, в магазинах мебели и электроники в Германии, когда там был отменен режим изоляции. И это довольно интересно: электронику можно покупать и онлайн, но люди хотят именно идти в магазины. Возвращается спрос на бензин, услуги, к примеру парикмахерские, оживает малый и средний бизнес – и это первая волна. Вместе с тем есть сферы, на которые пандемия так не повлияла, – продовольствие, фармацевтика, интернет-торговля.
Вторая волна будет связана с более значимым восстановлением. Но, скажем, для сферы туризма и гостиничного бизнеса оно, вероятно, займет чуть больше времени. Деловые поездки, видимо, возобновятся в последнюю очередь. Мы достаточно скоро должны увидеть изменения в моделях поведения.
Многое в бизнесе сейчас зависит от политиков, а они в разных странах действуют по-разному.
– Предвидите ли вы тактические или стратегические изменения в бизнесе Mastercard, вызванные ситуацией с пандемией?
– Если отвечать коротко, то нет. Конечно, какие-то изменения и акценты возможны. Но наша стратегия – расти, диверсифицировать и создавать. Она не изменится. Хочу пояснить, что это значит. Обеспечивать рост того, чем мы занимались последние 50 лет, – кредитные, дебетовые, предоплаченные и коммерческие карты. Мы постепенно поднимались все выше, вытесняя наличные деньги на протяжении многих лет. И, судя по тому влиянию, которое оказывает кризис, мы, вероятно, увидим ускорение процесса отказа от наличности. Потому что есть и электронные, карточные платежи, различные виды цифровых платежей – оплата по сохраненным у торговца реквизитам карты, смартфоном или часами.
Если для потребителей это удобно и безопасно, то, как только человек получает в этой области первый опыт, такое поведение закрепляется. Это та часть нашего бизнеса, которая связана с ростом, и здесь у нас еще много возможностей. Ведь в нашей части света около половины всех платежей в торговле по-прежнему совершается наличными деньгами.
Диверсификация как стратегия бизнеса связана с тем, кого и как мы обслуживаем. Это банки, правительства, финтехи и другие технологические компании, торговые предприятия, розничные продавцы и т. д. То есть мы построили отношения с очень широкой сетью клиентов, стали для них предпочтительным партнером, предпочтительной платежной технологической компанией, предпочтительным брендом. Другая сторона диверсификации заключается в том, что мы делаем. За последние 10 лет мы значительно расширили спектр услуг, в том числе приобретая компании, наращивая свои возможности, развивая такие направления, как лояльность, консалтинг, кибербезопасность, борьба с мошенничеством, различные тесты и исследования, аналитика. Это добавленная стоимость к платежам как таковым и к потребительскому опыту. Поэтому доходы наших сервисов оставались высокими на протяжении всего кризиса.
Третий элемент стратегии, создание, ориентирован на развитие в ближайшие 10–15 лет. Основной элемент здесь – мультинаправленность. Мы считаем, что являемся единственной в мире по-настоящему многопрофильной компанией, специализирующейся на платежных технологиях. Это важная часть нашего будущего, и ее суть заключается в том, чтобы предоставлять выбор. Держателям карт все равно, платят они по карте, счету или другим способом. Мы хотим дать нашим партнерам, будь то банки или ритейлеры, возможность создавать уникальный платежный опыт для клиентов. Это может быть оплата картой, по счету, через мобильный банк, на месте или авансом. Чем больше вариантов мы предоставим, тем лучше ритейлеры или банки смогут обслужить клиентов.
Таким образом, мультинаправленность является основой нашей стратегии. Разумеется, сейчас мы, скорее всего, сделаем больший акцент на бесконтактную технологию. Конечно, электронная коммерция выходит на первый план. Но в целом стратегия остается неизменной.
– Как президент региона, в который входят Великобритания и Северная Европа, вы в последние годы наверняка сыграли важную роль в двух значимых приобретениях. В 2016 г. Mastercard договорилась о поглощении Vocalink, британского провайдера мгновенных электронных банковских переводов, а в прошлом году – о приобретении у датской платежной технологической компании Nets бизнеса по переводам между счетами. Корпоративные платежи (b2b) и другие платежи между банковскими счетами обычно проводятся не по картам. Вы активно стремитесь охватить и эту сферу платежей?
– Мы еще не закрыли сделку по покупке подразделения корпоративных услуг у Nets, ожидается подтверждение со стороны регулирующих органов. Есть кое-что еще интересное в Северной Европе – проект P27. Мы хотим участвовать в создании первой в мире международной мультивалютной клиринговой системы, в которой платежи будут проводиться в реальном времени для всех стран Северной Европы. Это очень важная часть нашего будущего, мгновенные платежи в P27 будут проводиться в евро и валютах североевропейских стран.
B2b-переводы – очень важная часть нашей стратегии развития, обладающая огромным потенциалом. Частично мы можем работать с b2b-переводами, используя карты, технологию номеров виртуальных карт, такую технологию, как Mastercard MoneySend. Но также можем проводить эти денежные потоки через системы мгновенных расчетов или переводов со счета на счет. Это укладывается в нашу стратегию мультинаправленности. В Европе корпоративные платежи в торговых точках составляют около 13 трлн долларов в год. Но общая сумма платежей – около $60 трлн, т. е. остальные средства переводятся со счета на счет в пакетном режиме либо в режиме реального времени с помощью чеков и некоторых других инструментов.
Мы бы хотели не просто участвовать в этих транзакциях, а создать для них приложения и сервисы, которые бы давали добавленную стоимость. Приведу пару примеров. В Великобритании у нас есть приложение Pay by Bank («Оплати через банк»), которое связано с переводами со счета на счет. Оно позволяет использовать мобильное банковское приложение для онлайн-шопинга – очень просто и удобно.
Другой пример – сервис для борьбы с отмыванием денег. Он помогает выявлять сомнительные платежи во всех системах мгновенных расчетов в стране. Банку крайне сложно в одиночку эффективно бороться с отмыванием, потому что деньги приходят на счет, а затем скачут со счета на счет в разных банках. В тех странах, где есть системы мгновенного перевода денег, можно начать бороться с этой проблемой, видя все транзакции между всеми счетами всех банков. Сейчас в Великобритании этим сервисом пользуются 40 банков, и мы надеемся принести его в другие страны.
– А может этот сервис использовать, например, правительство?
– Пока такого не было. Полагаю, это зависит от конкретных государственных органов.
– Какие перспективы у подобных услуг в России?
– Мы хотели бы сделать наши услуги доступными на всех европейских рынках. Но платежи – это не однородное явление, везде работающее одинаково. Скажем, в России своя определенная система и устройство платежей, и мне предстоит плотнее с ней познакомиться. Мы будем разговаривать с нужными игроками, и если сможем предложить им нужный выбор и принести пользу – отлично, а если не сможем – что ж, не в этот раз.
– В октябре 2019 г. на форуме Finopolis в Москве было объявлено, что Mastercard совместно с Национальной системой платежных карт (НСПК) собирается осуществлять международные переводы через Систему быстрых платежей (СБП) Банка России. С тех пор об этом проекте ничего не было слышно. Как с ним обстоят дела?
Алексей Малиновский: Да, мы подписали с НСПК соглашение о намерении сотрудничать в развитии функционала трансграничных платежей для СБП. Будем использовать технологические возможности Mastercard, которые уже есть в Европе и других странах. Сейчас мы занимаемся интеграцией СБП через сервис трансграничных переводов в глобальную экосистему мгновенных платежей Mastercard. Это сложный проект, и нам нужно запустить его с учетом тех особенностей в системах платежей разных стран, о которых говорил Марк.
– У этого проекта есть сроки?
– Как я уже сказал, это сложный проект и нам многое нужно сделать. Мы сообщим, когда будем готовы рассказать о каких-либо результатах.
– Вы планируете использовать Vocalink в этом проекте?
– Это один из ресурсов, который мы используем, но на самом деле речь идет не только о Великобритании и Европе. У нас глобальный подход, и мы планируем задействовать различные технологии, которые есть у Mastercard и наших партнеров в разных странах мира.
– Несколько лет назад все говорили о блокчейне. В частности, о том, что он поможет значительно ускорить международные платежи. Но за прошедший год о нем почти ничего не было слышно. Вы работаете с блокчейном?
Марк Барнетт: Пожалуй, сказать «мы с ним работаем» будет преувеличением. Мы экспериментируем с этой технологией, у нас есть собственный блокчейн – как частный, так и публичный. Недавно мы присоединились к альянсу ID2020; цель этого проекта – дать каждому человеку в мире цифровой ID к 2030 г., и он основан на блокчейне. Это очень интересная технология, но пока не совсем понятно, какие практические задачи или проблемы она будет решать в мире платежей. Блокчейн может сыграть в этом какую-то роль, а может и нет. Думаю, он скорее может быть применен в цифровой идентификации – например, для определения личности или при торговле ценными товарами.
– Как платежные системы изменятся в будущем? Какие способы платежей быстрее всего будут набирать популярность?
– Я уверен, что в будущем особенно важное место займет токенизация. Сейчас торговые предприятия хранят данные карт, но со временем они будут заменены на токены, и это принципиально иной уровень безопасности. Увеличится процент одобренных транзакций, менее дискомфортной будет ситуация при потере карт, потому что токены, заменяющие карточные данные, будут автоматически обновляться. Например, сегодня на Amazon сохранены данные моей карты, но однажды это будет просто токен. Я смогу открыть мобильное приложение и увидеть все магазины, где есть мои токены, а также включить или отключить их. Если захочу использовать токен, то смогу включить его, так как вижу и контролирую всю картину. Поэтому токенизация – это определенно важная технология. Это то, с чем вышли Apple Pay, Samsung Pay и другие известные сервисы. Востребованность этой технологии растет среди торговых компаний по всей Европе, и это отлично. Эта технология удобна для всех.
Также я считаю, что биометрия будет активно развиваться как способ идентификации пользователей. Она куда лучше, чем пароли и подтверждение кодом по sms. Мы недавно инвестировали в поведенческую биометрию. То, как вы держите телефон, как вводите текст – эти факторы помогают определить, действительно ли именно вы совершаете платеж. Думаю, биометрия будет чрезвычайно важна в будущем. Есть исследование, что люди предпочитают использовать биометрию, а не пароли, чтобы обеспечить безопасность своих данных.
Но, думаю, в конечном итоге мы придем к цифровой идентификации (Digital ID). Это сложный путь, поскольку требуется системное решение с участием людей, правительств, банков, телекоммуникационных операторов, ритейлеров. Но в итоге в распределенной системе цифровой ID безопасно хранится онлайн. Это и есть будущее, потому что такую систему очень легко использовать для платежей.
Наконец, как я уже упоминал, платежи со счета на счет в режиме реального времени. У них есть ряд преимуществ, например возможность отложенного платежа, баланс в вашем мобильном банковском приложении актуален с точностью до секунды. Эта технология дает пользователям массу преимуществ.
– Пластиковые карты в конце концов выйдут из обращения?
– Рано или поздно устаревает абсолютно все, но карты будут использоваться еще очень долго. Этот кусочек пластика не занимает много места в вашем кошельке, но им можно платить бесконтактно, в том числе за дорогие покупки, и многие страны внедряют именно бесконтактную технологию. Просто приложить карту к терминалу – это очень удобно. Таким же образом можно платить смартфоном (я как раз так расплачиваюсь), использовать кольцо или часы.
Так же и с наличными: они еще долго будут с нами, но количество ситуаций, когда они необходимы, и людей, которые их используют, постепенно сокращается. Но будут и те, кто хочет пользоваться наличными. Карты, на мой взгляд, предоставляют действительно удобную возможность оплаты и еще долго будут в ходу.
– Уже сейчас на смену картам пришли смартфоны, оплата по Face ID. В Китае больше года оплачивают покупки с помощью системы распознавания лиц. Я согласен по поводу наличных – они будут с нами еще долго. А карты, кажется, уже вытесняются другими способами оплаты.
– Это зависит от того, о чем вы говорите – о карточных платежах в целом или о самих кусочках пластика. Представить мир без них довольно легко – теперь они существуют в смартфонах или вы подтверждаете транзакцию лицом. Но за этим стоит целая инфраструктура, которая защищает данные держателей карт, обеспечивает безопасность транзакций, следит, чтобы платежи поступали правильному адресату, чтобы покупатели и ритейлеры могли вернуть деньги, если что-то пошло не так. Все, что связано с картами – не с пластиком, а с картами как платежной системой, – останется неотъемлемым элементом всей системы платежей. Нужна франшиза, правила, обеспечение возврата средств и урегулирования спорных ситуаций. И это не про физическую пластиковую карту. Нужна сеть, которая надежно и бесперебойно соединяет десятки миллионов торговых точек с миллиардами покупателей. А чем конкретно расплачиваться, смартфоном или пластиком, – это уже выбор каждого.
– Возвращаясь к бизнесу Mastercard: насколько велика разница в его развитии в разных регионах, насколько независимо действуют локальные офисы?
– Интересный вопрос. Mastercard предоставляет продукты и услуги по всему миру, но мы обязательно адаптируем их под потребности конкретных рынков. Это необходимо делать всегда. Если вы хотите добиться максимальной экономической эффективности, то будете внедрять одни и те же продукты по всему миру – но проблема в том, что далеко не везде они будут одинаково работать. Если же создавать исключительно локальные решения, это не даст экономии на масштабе. Здесь важно найти баланс, и мы уверены, что у нас это отлично получается. Алексей [Малиновский] располагает достаточной независимостью в деле локализации наших решений на российском рынке; такова ситуация и в других странах. Mastercard – это единый бренд с единой глобальной политикой. Без такого глобального подхода компания не смогла бы стать настолько сильной. А залог успеха – это баланс между глобализацией и локализацией.
– Если Алексей захочет внедрить какие-либо сервисы в России, он может сделать это самостоятельно или должен представить идею на рассмотрение европейской или глобальной штаб-квартиры?
– Зависит от конкретного случая. Если он захочет провести новую маркетинговую кампанию, это полностью в его распоряжении. Если речь о запуске новой продуктовой линейки, это нужно обсудить с нашими региональными и продуктовыми командами. Все это делается ради оптимальной реализации идей на локальных рынках. Разумеется, мы не готовы делать слишком много самостоятельных продуктов в каждой стране, но не адаптировать наши решения к местным условиям – значит не прислушиваться к потребностям рынка. В целом, мы предпочитаем предоставлять местным подразделениям как можно большую свободу действий.
– Если сравнивать Россию с другими странами, какое положение она занимает в бизнесе Mastercard и платежной индустрии в целом?
– В России очень развита система платежей, есть собственная платежная система. Также в России очень хорошо представлены сервисы, которые мы называем «пэями»: Apple Pay и проч., широко распространен прием бесконтактных платежей. Я бы сказал, что Россия – один из самых продвинутых и развитых платежных рынков в Европе. Если посмотреть на процентное соотношение безналичных и наличных платежей, некоторые крупные страны с развитой экономикой даже близко не стоят рядом с Россией в этом плане. Конечно, есть рынки, например в Северной Европе, с которыми я работал, где уровень развития электронных платежей еще выше. Но я считаю, что Россия – очень прогрессивный, современный и эффективно работающий рынок.
– Могли бы вы оценить, на каком месте находится Россия по обороту или прибыли для Mastercard?
– Даже если бы я знал ответ, не думаю, что смог бы вам сказать, но однозначно Россия – огромная и важная часть нашего бизнеса в Европе. Мы этому очень рады и гордимся сотрудничеством с российскими партнерами – банками, ритейлерами и государственными структурами.
– Как изменилась ситуация за последние 5–10 лет?
– Попрошу Алексея прокомментировать.
Алексей Малиновский: Весьма значительно. Если говорить о развитии электронных платежей в целом, то можно отметить, что доля безналичных платежей растет. По данным Центробанка, уже больше 50% всех транзакций составляют именно безналичные платежи при помощи карт. И ожидается, что их доля будет только расти – кстати, в том числе и благодаря использованию карт во время пандемии. Кроме того, за последние 10 лет Mastercard принесла на российский рынок целый ряд инноваций. Mastercard первой из платежных систем внедрила бесконтактную технологию в России, и сейчас мы активно работаем над ее дальнейшим распространением. Несколько лет назад мы привели сюда Apple Pay, затем были Samsung Pay, SwatchPay!, недавно только с Mastercard появилась возможность платить умным фитнес-браслетом от Xiaomi. В России мы повсеместно видим большие изменения. Например, в нашей стране очень распространены платежи с помощью смартфонов. Совсем свежий опрос показал, что 36% россиян во время изоляции оплачивали покупки именно смартфонами. Это отличный показатель.
– Избежать сравнения Mastercard и Visa невозможно. Что каждая из компаний делает лучше, чем другая?
Марк Барнетт: Есть несколько явных отличий. Первое – наша мультинаправленная стратегия, которая будет драйвером роста и развития в течение следующих 10–15 лет. Возможность, как я говорил ранее, предоставлять клиентам выбор способа оплаты вне зависимости от того, на какой технологии он реализован.
И еще одно принципиальное отличие заключается в стратегии диверсификации, которую мы приняли 10 лет назад и начали создавать услуги с добавленной стоимостью, связанные с основным платежным бизнесом. Сейчас у нас сервисный бизнес, который, я считаю, не имеет равных.
Если говорить о России, то мы первыми представили оплату смартфонами, а сейчас уже работает шесть технологий для оплаты устройствами – Apple Pay, Google Pay, Samsung Pay, Garmin Pay, SwatchPay! и «Кошелек Pay». За короткий период времени мы смогли принести все эти инновации на рынок. И не только принести, но и распространить.
– А в чем преимущество Visa?
– Об этом вам нужно их спросить.
– Безусловно, но, может, вы могли бы что-то добавить?
– В принципе, я не думаю, что у них есть преимущество. Но лучше вам об этом спрашивать у них.
– Но конкурентов становится все больше. Как Mastercard конкурирует, например, с российской системой «Мир», китайскими платежными системами (WeChat Pay, Alipay), финансово-технологическими компаниями, такими как Revolut?
– Mastercard приветствует конкуренцию. Она держит нас в тонусе и напоминает, что мы должны создавать что-то новое, стараться превзойти самих себя. На некоторых рынках наши продукты, позволяющие осуществлять переводы между счетами, конкурируют с нашими же картами. Я считаю, это хорошо, потому что, если мы не будем конкурировать сами с собой, это будет делать кто-то другой.
В Европе довольно много местных платежных систем, и обычно мы предоставляем им возможность обеспечить международный прием их платежей, а в некоторых случаях – использовать все каналы, особенно те, которые мы создаем для применения токенизации. В России, насколько я знаю, ваша национальная платежная система может все это делать самостоятельно. Но в ряде других стран этого нет, и мы даем им доступ к новейшим технологиям. У нас в Европе очень развита сеть партнерств, и мы уверены, что наша стратегия может обогатить конкурентную среду.
– Китайские системы обслуживают около миллиарда пользователей и через свой основной бизнес, например Alibaba, располагают гигантским объемом данных. Как вы оцениваете позиции Mastercard в сравнении с ними в плане информации о держателях карт?
– Я не настолько хорошо знаком с этими рынками, но могу рассказать, как обстоят дела в Евросоюзе с открытым банкингом и директивой о платежных услугах PSD2. Мы наблюдаем по-настоящему значительные изменения в том, как происходит обмен данными между финансовыми институтами и как осуществляются платежи. Процессы становятся все более открытыми, а информация – доступной, после того как пользователи дают согласие конкретному институту на ее получение.
Я считаю, что весь мир движется в сторону открытости в этом отношении. Соответствующие меры вводятся и регуляторами, и они очень хорошо проработаны – по крайней мере в Евросоюзе. Однако в других странах подобные вещи (сбор информации) уже давно делаются с помощью анализа экранных данных.
Полагаю, мы еще в самом начале пути к открытости банковской деятельности и, возможно, открытости данных в коммерческом мире. В сфере открытых банковских платежей большого прогресса пока не наблюдается, но мы создали решения для фундаментальных проблем подключения, защиты потребителей и урегулирования споров. Это лежит в основе открытой банковской системы, потому что без этих трех вещей открытые банковские платежи никогда не смогут стать успешными. Итак, у нас есть технологии платежей в различных сферах: между счетами, по картам, в мире открытого банкинга, в мире открытых данных – или, если быть точным, в мире открытой информации о счетах. У нас есть решения, которые могут помочь нашим партнерам в этих вопросах.
– Как регулирование в Евросоюзе интерчейнджа (комиссий, которые обслуживающие торговые точки банки платят банкам – эмитентам карт в виде процента от каждой операции) повлияло на рост безналичных платежей?
– Влияние этого регулирования неоднозначное и до конца пока не ясно. Мы считаем, что предлагать новое законодательство в отношении интерчейнджа пока рано, оно не принесет особой выгоды для клиентов. Крупным торговым предприятиям оно поможет сэкономить дополнительные средства, но мало чем поможет мелким и средним. Нужно сосредоточиться на надлежащем исполнении существующих мер.
– Банк России временно ограничил ставку эквайринга по онлайн-платежам 1%, и платежные системы были вынуждены снизить интерчейндж. Как это повлияло на ваш бизнес?
– Такое временное снижение интерчейнджа может сработать как краткосрочная мера. Но мы абсолютно уверены, что лучше всего было бы позволить рынку регулироваться самостоятельно. Интерчейндж – это уникальный инструмент, предназначенный для того, чтобы поддерживать баланс интересов внутри платежной схемы и стимулировать развитие безналичной экономики. Выгоду от него должны получать все стороны – государство, торговые предприятия, банки и держатели карт.
По материалам газеты Ведомости
