1617
Банки: новая конкуренция
Новое понимание феномена конкуренции может оказаться критическим для стратегий глобального развития. Однако в финансовой сфере в силу ряда причин его анализу уделяют меньше внимания, чем он заслуживает.
Зачастую рассматривается классическая теория конкуренции. У нас ее принято называть марксовской, что верно лишь отчасти. Она предполагает, что в сегменте конкурирует большое количество игроков со сходными или сравнимыми продуктами, а основным результатом является лояльность клиентов. При этом государство не играет на рынке напрямую, а старается лишь направлять его регулированием post factum. Также государство старается обеспечить level ground — равные возможности для конкурирующих компаний и борется с монополизацией отрасли.
Если мы посмотрим на банки (или на иной сегмент рынка), то увидим, что в современной реальности все уже давно не так. Банки не конкурируют продуктами — они у всех более-менее одинаковые. Лояльность клиентов постоянно падает (даже в таких странах с традиционно высоким уровнем лояльности потребителей, как Германия) — современные технологии позволяют достаточно легко переходить из банка в банк за достаточно небольшие преимущества, страхование вкладов решает вопрос с надежностью (и, на самом деле, провоцирует диверсификацию вкладов), а удаленный доступ практически полностью исключил географическую привязку к отделениям.
Государство давно уже не чистый регулятор, а активный игрок на рынке. Карта «МИР», система СБП, цифровой рубль — рыночные продукты ЦБ РФ на регулируемом им же рынке. Таких примеров во всем мире множество — большинство систем быстрых платежей вводится государством. Хотя, как правило, осторожнее с точки зрения совмещения участия в рынке и его регулирования. И ЦВЦБ тоже на данный момент рассматривают как повсеместное явление ближайшего будущего.
Регулятор уже не идет следом за рыночными технологиями — он сам проактивно вводит конструкции, меняющие рынок, — PSD2, Европейская директива по платежным счетам в ЕС; НППУ в России. Возможно, эти камни, упавшие в тихий пруд доминирования традиционных банковских моделей, когда-нибудь неузнаваемо изменят платежный ландшафт.
Монополия в современной экономической теории не рассматривается как безусловное зло. Если банк «Х» настолько эффективен, что может обслуживать весь рынок, то и отлично. Опасность возникает только в том случае, если банк «Х» пытается ставить барьеры для других игроков. Это уже подлежит контролю и регулированию.
Сейчас все чаще обсуждается вопрос о том, что принудительное разбитие одной эффективной компании на две менее эффективные не является разумным подходом. Также возникает вопрос о цене антимонопольного регулирования — например, насколько призрачный выигрыш для клиентов от открытия экосистемы Apple важнее, чем безусловное снижение безопасности.
Наконец, государство еще во время последнего большого кризиса рассталось с идеей тотального равенства, опираясь на идеи too big to fall. В таком случае поддержка системных игроков неизбежно означает дискриминацию всех остальных.
Этот краткий обзор не является критикой. Экономика не развивается по старым книгам, и, вероятно, большинство из перечисленного просто отражает социальное и технологическое развитие, присущее дню сегодняшнему.
При этом новые идеи не отменяют классические экономические теории, скорее наоборот, делают реальность ближе к академическим кейсам.
Здесь логично остановиться на одном простом утверждении из экономической теории, которое гласит, что в условиях идеальной конкуренции доходность всех игроков неизбежно стремится к нулю, и единственным способом заработать является обладание выделенным ресурсом.
Например, если на сельском рынке честно конкурируют ценой десять продавцов одинаковых яблок, то в погоне за покупателем они неизбежно снизят цену до себестоимости (на реальных сельских рынках, конечно, возникают картели под руководством наиболее авторитетных коммерсантов). Единственный вариант получать прибыль — продавать яблоки редких сортов или каким-то иным образом выделить себя или свой товар из общей конкуренции.
Финансовый рынок в последние годы стал практически идеальным. Интернет почти убил такой «выделенный» ресурс, как распространение офисов. Страхование вкладов исключило «выделенный» ресурс надежности. Бесплатные СБП, перенос счетов, борьба с зарплатным рабством разрушают барьеры, специально создаваемые банками против перетока клиентов к более эффективным игрокам. Естественные последствия из этого почти идеального рынка — олигополизация, вымывание с рынка мелких и средних неспециализированных игроков. При этом многие банки не задумываются о последствиях этого тренда — очень много обсуждений о влиянии искусственного интеллекта и блокчейна, но крайне мало анализа стратегий выживания. А это крайне важно! Особенно в случае, если, например, доля пяти крупнейших игроков на рынке достигает, скажем, 90%, и тому подобных весьма вероятных сценариев.
Вполне возможно, что в нынешний момент к таким рассуждениям не располагает рекордная прибыльность банковского сектора. Это хорошее возражение против позиции, которая была озвучена чуть выше. Когда речь зашла о том, что на идеальном рынке прибыль стремится к нулю.
Действительно, на идеальном рыке осталось довольно много исключений, по сути дела — картелизации. Например, платежные системы гарантируют банкам доходность от операций, и пока они не начнут эффективно конкурировать между собой — интерчендж гарантированно будет приносить доход с каждого безналичного платежа. Более сложные и непрямые механизмы создают гарантированную доходность по кредитам и депозитам. Однако «идеализация» этого рынка — вопрос времени. Например, с развитием технологий платежей комиссия за платежи неизбежно упадет — или ее снизят системные игроки, или на платежном рынке появятся новые. Количество инвестиций в платежные технологии во многих странах говорит о том, что текущая маржинальность на рынке явно чрезмерна.
Является ли эта картина мрачной с точки зрения банков? Для мелких — однозначно, для средних — вполне вероятно, для больших — однозначно нет. По мере роста конкуренции эффект масштаба становится крайне важен. Какое-то время мелкий или средний банк может отсидеться в нише «выделенного» ресурса, например, раздавая хорошие кредитные карточки или, в нынешних условиях, недорого переводя деньги за рубеж. Однако, судя по опыту, большие игроки неизбежно приходят в высокодоходные и высокотехнологические ниши, вытесняя из них первопроходцев. Разумеется, это не приговор — маленькие игроки могут последовательно перемещаться по возникающим нишам, могут стать кэптивными банками экосистемы, могут стать сверхспециализированными в узких нишах, инициировать процессы новых платежных технологий и так далее. Безусловно, кэптивные банки несут больший риск, чем универсальные, но и у них остается простор для творчества.
Обозначенные выше тренды «идеализации», «масштаба», «выделенного» ресурса имеют право на дальнейшее существование и развитие. Редакция продолжит отслеживать ситуацию на рынке и будет знакомить нашу аудиторию с мнениями экспертов по данной теме.
