Центробанк РФ определяет свою политику независимо от всех остальных

Почему Центральный банк не прогнозирует курс рубля

«Мы в Центральном банке приняли решение не прогнозировать курс рубля. Это решение мы приняли еще в 2013—2014 годах, когда переходили к режиму таргетирования инфляции. И связано это было с тем, что мы очень боялись, что если мы будем давать прогнозы курса, то рынок будет их воспринимать как некоторые целевые значения по курсу».

Новое бюджетное правило

«Мы все прекрасно знаем, что наша экономика вообще и валютные курсы в частности очень зависят от ситуации на нефтегазовом рынке. И наш валютный курс, если нет каких-то правил, может существенно колебаться в зависимости от цен на нефть или более широко — от объемов валютной выручки. И бюджетное правило позволяет это стабилизировать. Его основная цель — стабилизировать расходы бюджета: сделать их менее зависимыми от нефтегазовых доходов, накапливать запасы и резервы бюджета или потом их тратить в зависимости от нефтяной конъюнктуры.

Но побочным результатом этого является стабилизация валютного курса, и мы видели в предыдущие годы, когда действовало предыдущее правило, что курс действительно стал менее волатильным, меньше зависел от того, что происходит с валютной выручкой. Такой же эффект должен быть и сейчас. Есть небольшая разница между предыдущим правилом и тем, которое принято сейчас: предыдущее правило зависело от цены на нефть — там была неявная предпосылка, что объемы экспорта нефти очень мало меняются. Но мы знаем, что были соглашения ОПЕК, например, которые приводили к тому, что сокращались объемы наших поставок на внешний рынок, поэтому сейчас правило больше ориентируется в целом на выручку, чем только на цену, — это основное отличие, но эффект нового правила должен быть примерно таким же».

Может ли бюджетное правило повлиять на курс юаня в России

«На практике мы этого практически не видим. Бывают моменты, когда курсы немножко отличаются, но отличия обычно не существенные — максимум 1% или чуть больше. В нормальной ситуации отличие меньше и близко к нулю. То есть арбитраж между рынками работает. Почему? Во-первых, рынок юаня уже очень большой: где-то 40% торгов сейчас в юанях, в некоторые дни даже больше — почти 50% рынка. То есть это действительно достаточно ликвидный рынок, и поэтому такого рода операции не могут сами по себе способствовать тому, что там будут большие колебания. Во-вторых, мы видим, что есть участники рынка, которые зарабатывают на том, что выравнивают курсы у разных валют к рублю и стабилизирует рынок».

О мнении, что текущий курс рубля искусственный

«Мне кажется, такое мнение базируется на том, что сейчас мы ввели валютные ограничения. Мы не проводим интервенции на рынке — после 2015 года очень редко проводились какие-то интервенции в целях финансовой стабильности. Мы чуть-чуть накапливали резервы в середине 2015 года, но для поддержки курса уж точно очень давно не было интервенции — с тех пор, как мы перешли к таргетированию инфляции. Поэтому сейчас, когда обсуждают тему искусственности курса, обсуждают именно валютные ограничения. Основные запреты, которые у нас есть: запрет для иностранных граждан выводить свои средства с российского рынка, все платежи в основном поступают на счета типа С; наши компании должны получать специальное разрешение, чтобы делать выплаты по долгам или проводить какие-то другие платежи иностранцам. Первое время у нас были даже достаточно жесткие нормативы по продаже валютной выручки — мы их отменили. Также первое время были достаточно существенные ограничения по переводам средств за рубеж — это тоже существенно либерализовали.

Тем не менее ограничения существуют. Но нужно понимать, что эти ограничения были ответом на санкции. И санкции действуют в обратном направлении — для иностранцев был запрет инвестировать в Россию. По сути, требованием к ним было достаточно быстро сбрасывать российские активы, конвертировать их и уходить с российского рынка, чтобы рубль был более дешевым по сравнению с равновесием. И наши меры, по сути, нивелировали эффект санкций — в этом смысле одна искусственная мера нейтрализовала другую такую же искусственную меру.

Сейчас никаких интервенций нет — в этом смысле курс плавающий. Поскольку есть много ограничений в ту и в другую сторону по расчету капитала, гораздо в большей степени, чем раньше, валютные курсы определяются тем, что происходит с торговым балансом, то есть с экспортом и импортом».

Самые безопасные валюты

«Моя работа состоит в том, чтобы сделать надежным российский рубль. И это в частности та причина, по которой я обычно не даю советов, в какой валюте держать ваши сбережения. То есть я отвечаю за то, чтобы вы могли спокойно держать свои сбережения в рублях.

К сожалению, в текущей ситуации разговор о безопасности тех или иных валют имеет смысл, потому что введены достаточно существенные санкции и, конечно, мы видели, что держать свои деньги в валютах стран-эмитентов, которые вводят санкции, небезопасно. Банки могут потерять свои запасы этой валюты на корсчетах. Поэтому, исходя из санкционных соображений, эти валюты менее безопасны и нужно взвешивать санкционные риски с другими рисками, которые существуют у этих и альтернативных валют, где санкционные риски ниже или отсутствуют».

Об инфляции в 2023 году и мировой рецессии

«В нашем базовом прогнозе — он был опубликован в конце октября после октябрьского заседания по ставке — прогноз инфляции на этот год 5—7%. В базовом прогнозе мы в принципе предусматриваем если не мировую рецессию, то достаточно существенное замедление мировой экономики. Но для того, чтобы оценить некоторую чувствительность инфляции к событиям в мировой экономике, в рамках документа „Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики“ мы обычно делаем несколько альтернативных сценариев. Они носят скорее иллюстративный характер и показывают чувствительность прогноза и политики к изменению внешних факторов.

И в этом документе у нас есть прогноз, в котором мы смотрим на то, как наши экономика и денежно-кредитная политика отреагируют на гораздо более существенную глобальную рецессию и усиление санкций. В этом прогнозе у нас инфляция будет несколько выше, потому что глобальная рецессия означает существенное снижение спроса на продукцию российского экспорта. Соответственно, меньше валютной выручки поступает в страну и это оказывает влияние и на валютные курсы, и на инфляцию.

Цель Центрального банка — поддержание инфляции на уровне около 4% в среднесрочной перспективе. Сейчас в базовом сценарии мы показываем, что мы достигаем цели по инфляции 4% в следующем и 2024 году».

Диапазон ключевой ставки в 2023 году

«Наш базовый прогноз говорит о том, что средняя ставка в следующем году может быть от 6,5 до 8,5%. Напомню, что сейчас ставка 7,5%. Наши ожидания по ставке связаны с прогнозом. Сейчас мы будем принимать новые решения, пересматривать прогноз, учитывать в прогнозе различные новые факторы и конъюнктуру финансовых и прежде всего нефтегазовых рынков и т. д. И, возможно, на основе этой информации мы несколько скорректируем и наш прогноз ставки».

О личной, а не профессиональной реакции на изменение процентной ставки

«Люди с точки зрения возможной реакции на ставки могут быть разными. Есть сберегатели или инвесторы, есть те, кто, наоборот, в основном берет кредиты, и те, у кого вообще и сбережений, и кредитов не очень много — они в нейтральной позиции.

Я как сберегатель реагирую на депозитные ставки. Инвесторы ориентируются на безрисковую кривую или кривую доходности ОФЗ. Ее короткий конец, конечно же, зависит от траектории ключевой ставки, а длинный конец — в значительной степени от инфляции, цели по инфляции, веры рынка в то, что цель будет достигнута и когда она будет достигнута. Есть определенные премии за риск, срочность, бюджетные риски».

О дискуссиях между Центральным банком и Министерством финансов по вопросам кредитно-денежной политики

«Центральный банк свою политику определяет независимо от всех остальных, включая Министерство финансов. Действительно, на окончательное заседание по ставке и заседание самого по себе совета директоров мы приглашаем представителей Министерства финансов и Министерства экономики и задаем им вопросы. Обычно заседания как проходят: там наш департамент денежно-кредитной политики представляет свой анализ экономики и предложения по политике. И потом мы просим представителей министерств рассказать свое видение и ответить на вопросы относительно того, что происходит в экономике, — это чаще лучше знает Министерство экономики.

Мы принимаем всю эту информацию во внимание и потом сами принимаем решение — за него голосуют только члены совета директоров Банка России, поэтому решение принимается абсолютно независимо.

Я думаю, что вопросы могут возникать в связи с тем, что есть такой документ, который называется „Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики“. Этот документ готовит Центральный банк. Мы обсуждаем его с правительством и Государственной думой, а потом докладываем на пленарном заседании. И во время этих обсуждений правительство и Государственная дума могут давать замечания и рекомендации — что-то мы учитываем, что-то не учитываем и объясняем, почему не учли. В результате формируется окончательный документ — документ Центрального банка. Это очень важный документ, потому что наше взаимодействие с Государственной думой в рамках презентации и работы над этим документом — это элемент нашей подотчетности обществу. Поскольку мы принимаем решение независимо, мы должны рассказывать обществу, как и почему мы принимаем разные решения».

О состоянии экономики в 2023 году

«В этом году мы прогнозировали спад экономики на 3—3,5%. Факт пока неизвестен — возможно, он будет немного меньше. По инфляции наш последний прогноз был 12—13% — она оказалась чуть меньше, 11,94%. В целом год закончился лучше.

В следующим году будет спад экономики на 1—4%. Он предполагает, что экономика во втором полугодии начнет расти на квартальной основе. То есть тот факт, что это минус, не означает, что роста не будет квартал к кварталу.

В феврале мы будем делать новый прогноз и учтем факторы, которые не были учтены в предыдущем прогнозе. Это прежде всего конъюнктура нефтяных рынков — она достаточно существенно изменилась за последнее время. Кроме этого, мы будем смотреть на конечный бюджет, потому что дефицит бюджета в прошлом году был достаточно большой. Мы будем смотреть, как бюджетный спрос будет влиять на экономику, на потребительский спрос. С одной стороны, он был достаточно сдержанным из-за высокого уровня неопределенности. Люди пока не очень уверенно потребляют. С другой стороны, ушло много товаров с рынка, или многие из них стали прямо существенно дороже, чем люди привыкли. А если это товары длительного пользования, то потребление пока подстраивается к новой структуре рынка. При этом существует неравномерная ситуация с доходами и вообще с рынком труда: сейчас исторически низкая безработица — последние цифры 3,7%. Растут зарплаты — достаточно существенно. В принципе растут доходы у многих страт населения. Может быть, не у всех, но у многих. Комбинация растущих доходов с одной стороны и сдержанного спроса с другой стороны может привести к существенному изменению спроса.

А в экономике все еще сохраняются ограничения по производству, преодолены не все ковидные ограничения, есть санкционные ограничения — в целом происходит изменение структуры экономики. Нам надо будет оценить все эти факторы и понять, поменяем ли мы свое видение относительно ситуации в экономике на этот год или нет».

О росте реальных зарплат

«Ситуация неравномерная в разных секторах. СберИндекс и Росстат показывают рост зарплат — видимо, есть сектора, в которых рост зарплат происходит более быстрыми темпами, в том числе из-за дефицита труда в этих секторах. В других секторах рост не такой быстрый, но в широком круге секторов он есть».

О влиянии мобилизации и релокации

«Здесь тоже разнонаправленные эффекты. Если говорить, например, про спрос, то отъезд и ситуация неопределенности — это как раз один из факторов снижения спроса. С другой стороны, мобилизованные или семьи мобилизованных получают более высокие доходы. Соответственно, если бы не неопределенность, это мог бы быть фактор роста спроса. Долгосрочно и то, и другое — это снижение потенциальной занятости».

О главных рисках финансовой стабильности в 2023 году

«Санкционные риски реализовались в прошлом году, и дополнительные санкции оказывают уже не такое существенное влияние на финансовую стабильность. Но тем не менее этот риск остается.

После санкционных рисков я бы отметила риски в банковском секторе. Нам удалось купировать ситуацию: уже сейчас банки полностью учитывают валютный риск, там нет регуляторных послаблений. Процентный риск оказался в результате достаточно небольшой. Мы сначала резко подняли ставки, потом они достаточно существенно упали. И в итоге под конец года многие банки даже получили прибыль. Но у них была большая подушка безопасности, она уменьшилась, и потенциальная проблема, которая может быть, — это проблема, связанная с кредитным риском, потому что кредитные риски всегда реализуются позже.

В прошлом году многие компании чувствовали себя лучше, чем ожидалось. Но риски могут начать реализовываться. Плюс сейчас компании будут накапливать долговую нагрузку в связи со структурной трансформацией экономики, но это может повышать кредитные риски.

Существенные риски связаны и с перестройкой внешнеэкономической деятельности. В условиях закрытого и с той и с другой стороны капитального счета влияние торгового баланса значительно возросло. Торговый баланс у нас обладал определенной цикличностью. Соответственно, эта цикличность может больше повлиять на ситуацию на рынке, чем раньше, когда она сглаживалась потоками капитала.

Плюс есть некоторая фрагментация рынков. Если у нас будут неравномерные валютные потоки — например, экспортеры будут гораздо быстрее, чем импортеры, переходить на альтернативные валюты, мы также можем наблюдать повышение волатильности.

В том числе широко обсуждалась ситуация на рынке свопов, где ставки иногда поднимали достаточно высоко. Но в принципе эти риски находятся в значительной степени под контролем».

О льготной ипотеке

«Мы рассматриваем льготную ипотеку как существенный риск с точки зрения накопления долговой нагрузки гражданами и с точки зрения защиты прав граждан. Потому что есть льготная ипотека — правительственная, и она сформировала достаточно большой спрос на ипотеку и сильно разогнала цены на жилье. Конечно, цены будут корректироваться — или на рынке образуется пузырь. Надо пытаться выбраться из этой ситуации каким-то равномерным образом, чтобы рынок работал сам, а не на государственной поддержке.

Вторая проблема, которую мы видим, — это все новые инструменты, которые появляются: инструменты по нулевым ставкам или траншевая ипотека, где вначале нулевые ставки, а потом они начинают расти. Здесь встает вопрос защиты прав потребителей, не только финансовой стабильности. Потому что далеко не всегда потребители понимают, что если процентные ставки нулевые, то стоимость квартиры может быть завышена. Если ипотека траншевая, то нулевой процентная ставка будет не всегда — в какой-то момент она достаточно существенно вырастет. Реклама об этом умалчивает».

О применении принципов работы Ксении Юдаевой на собственном бюджете

«Финансовая стабильность — это быть готовым к кризису: не иметь избыточного левериджа, или избыточной долговой нагрузки, а иметь буферы, то есть запасы каких-то ликвидных активов. Если вы инвестируете, не надо вкладываться во все неликвидное — надо иметь активы, которыми вы можете воспользоваться в сложной ситуации. Эти принципы вполне подходят обычным людям».

О хранении личных сбережений

«Я очень ограничена в выборе способов хранения сбережений. В основном я храню их в банках — не в трехлитровых, в коммерческих. Если говорить про валюты, я уже говорила, что моя работа состоит в том, чтобы делать рубль надежным средством сбережения. Поэтому я считаю себя обязанной подавляющую часть своих сбережений хранить в рублях».

О запрете на покупку акций компаний из «недружественных» стран для неквалифицированных инвесторов

«Мы столкнулись с заморозками, и заморозки чисто теоретически еще могут происходить. Неквалифицированные инвесторы могут не понимать структуру продуктов — структуру рынков они, скорее всего, еще больше не понимают, потому что инфраструктура финансового рынка достаточно сложная. Когда обычный человек заходит в интернет и нажимает кнопку, он не отдает себе отчет в том, сколько инфраструктур участвует в том, чтобы он соответствующую бумагу купил, продал, хранил, получал по ней доходы и так далее. Поэтому мы решили, что все-таки для неквалифицированных инвесторов лучше установить запрет, потому что с большой вероятностью большинство из них недооценивают соответствующие риски».

О дополнительных запретах в будущем

«Запреты не возникают просто так — они возникают из анализа ситуации. Мы увидели, что растет объем продаж структурных продуктов неквалифицированным инвесторам. Потом мы посмотрели на сами продукты, слегка ужаснулись и решили, что мы остановим этот процесс, а потом введем тестирование. Мы будем стараться влиять на ситуацию таким образом, чтобы те, кто не понимает, что они покупают, это не покупали. Будущие запреты будут налагаться исходя из этого.

Что касается квалифицированных инвесторов, мы поняли, что нельзя очень большой вес придавать тому, сколько у человека денег. Потому что их можно иметь от продажи квартиры, например. Делает ли его это квалифицированным инвестором? Необязательно. Поэтому мы будем уделять больше внимания вопросам квалификации, расширим возможности для учета образования. Например, обнаружилось, что Московский университет не считается достаточным образованием для того, чтобы считаться квалифицированным инвестором.

Мы будем обсуждать, может быть, введение каких-то квалификационных экзаменов. Будет меняться тестирование для неквалифицированных инвесторов: там будет увеличен пул вопросов. Сейчас нужно ответить на четыре вопроса, которые случайным образом отбираются из восьми, — будет четыре из одиннадцати. Это то, что действительно планируется. Про все остальное — это будет реакция на ситуацию».

Об основных рисках в использовании криптовалют

«Мне кажется, после прошлого года разъяснять риски криптовалют немножко смешно, потому что мы видели падение стейблкоина, падение биржи, где 9 миллиардов долларов исчезло неизвестно куда. В прошлом году реализовалось достаточно много рисков, которые, собственно, показали, в чем они состоят. Проблема еще в том, что все это транснациональное, поэтому это достаточно сложно регулируется.

Во-первых, мы считаем, что потребителю не стоит нести такие риски. Это риски и для финансовой стабильности, и с точки зрения защиты прав потребителей.

Во-вторых, крипта, как и другие иностранные валюты, для органов денежно-кредитной политики несет риски, связанные с тем, что чем больше людей хранят крипты или иностранной валюты, тем сложнее проводить денежно-кредитную политику в национальной валюте».

О том, есть ли шанс, что Центральный банк разрешит криптовалюту

«Мы перестали настаивать том, чтобы запретить майнинг. Мы всегда говорили, что это вне нашей компетенции. Только он не должен быть направлен на продажи немайнерам. А на зарубежной площадке — пожалуйста. Если вы знаете, как использовать криптовалюты во внешнеторговых транзакциях, то против этого мы, конечно, возражать не можем».

О цифровом рубле

«Цифровой рубль — это розничные электронные деньги Центрального банка. Розничные в том смысле, что они будут доступны людям и компаниям. Сейчас все электронные деньги, с которыми мы имеем дело, — это деньги коммерческих банков.

У Центрального банка тоже есть электронные деньги — они называются корсчетами банков, и доступ к ним имеют только банки. А доступ к цифровому рублю будут иметь люди и компании. В этом отличие, поэтому мы называем это третьей формой денег.

Правительство проще сможет доводить до людей свои платежи. Это основное, чего мы ждем от цифрового рубля. В перспективе, возможно, цифровой рубль будет офлайновым.

Для банков это, строго говоря, рост конкуренции, потому что можно будет переводить деньги между банками проще, держать их в цифровом рубле, а не на текущих счетах. В итоге этот рост конкуренции будет выгоден для потребителя».

О развитии мировой экономики в 2023 году

«Радикальный сценарий, который мы рассматривали, — глобальная рецессия, финансовый кризис и так далее. В качестве базового сценария сейчас можно говорить о существенном замедлении мировой экономики. Но, скорее всего, все-таки существенного кризиса экономика сможет избежать.

Мы в последнее время видим, что инфляция замедляется во многих странах, и во многом это связано с изменением ситуации на рынке углеводородов: цены на этом рынке очень сильно подскочили. Сейчас эти цены скорректировались вниз, в том числе из-за хорошей погоды. И инфляция начала снижаться — это дает возможность центральным банкам действовать не так резко. Если помните, ФРС начала с того, что поднимала ставки на 75 базисных пунктов. После нуля в течение многих лет это серьезный шок для рынка. Сейчас центральные банки могут действовать более медленно, аккуратно, взвешивать свои шаги, и это один из факторов, из-за которых серьезного финансового кризиса, скорее всего, удастся бежать, но замедление экономики будет. И оно будет связано не только с тем, что происходит с инфляцией и политикой центральных банков, но и с тем, что глобальная экономика тоже проходит определенную трансформацию. Ковид и геополитическая ситуация, которую мы сейчас наблюдаем, показали, что многие глобальные производственные цепочки неустойчивы к шокам в отдельных странах.

Сейчас будет идти процесс перестройки производственных цепочек — в итоге он сделает экономику более устойчивой, но менее эффективной. Сейчас очень часто пишут про переход от just in time к just in case. То есть очень эффективная экономика, которая работает с колес, переходит к экономике, где есть запасы. Это устойчивее, но в моменте может быть менее эффективно».

О развитии своей карьеры

Читайте также:

Лицевая биометрия. Тренды и проблемы глазами Русского биометрического общества

«Моя карьера развивалась немного спонтанно. Я не писала стратегию своей жизни. Я окончила Московский университет в 1992 году, поступила в Российскую экономическую школу. По окончании Российской экономической школы я уехала учиться в MIT (Massachusetts Institute of Technology). Потом Эрик Берглоф — тогда глава SITE (Stockholm Institute of Transition Economics, Стокгольмский институт переходной экономики) — пригласил меня в Москву в РЕЦЭП (Российско-Европейский центр экономической политики). Так я вернулась в Москву. Потом работала в ЦЭФИР (Центр экономических и финансовых разработок) — это исследовательский центр, в который перешла команда РЕЦЭП. Потом меня пригласили в Центр стратегических разработок. Затем я пришла в Сбербанк к Герману Оскаровичу — я много с ним работала, когда он был министром, а я была в Центре стратегических разработок. Я также хорошо знала Эльвиру Сахипзадовну уже некоторое время — она меня пригласила пойти в администрацию, а потом в Центральный банк. Вот и вся биография.

С другой стороны, я всем рассказываю, что когда я поступила в Российскую экономическую школу, ее основатель Гур Офер читал нам первую гостевую — она была про стабилизацию инфляции в Израиле. И вот каким-то мифическим образом значительную часть своей последующей жизни я занимаюсь стабилизацией инфляции».